Моя опасная леди (сборник)

— Ничего, переживу.

— Странная история, — усмехнулась Галина Сергеевна. — Обычно сейчас продают все, а если отказывают, то вежливо, с объяснением причин.

Я почувствовала, что импульсивный Николай Петрович готов поддержать тему, поэтому вмешалась:

— Да, история странная, но мы здесь, господа, по несколько другому поводу…

— О-о! Простите великодушно, — снова сложил ручки художник. — Я очень увлекающийся человек. Итак, мы с супругой полностью в вашем распоряжении.

За час мы управились. Мария Васильевна и ее муж дружно подтвердили перед камерой свою любовь друг к другу, к выбранной профессии, ко всей семье Перовых в целом и Людмиле Ивановне в частности. А также заверили всех телезрителей в своем счастье, беспрерывном и не омрачаемом никакими превратностями судьбы. Искренность их сомнению не подлежала, а засим мы могли спокойно откланяться, получив на прощание уверения в том, что в четверг художники непременно будут на семейном ужине у родителей.

— Что теперь? — спросила я у Галины Сергеевны, когда мы оказались снова в машине.

— Ничего, — оптимистично ответила она. — Едем на телецентр, просмотрим то, что успели наснимать за сегодня.

— А успеем?

— А куда мы денемся? Сама придумала, сама и расхлебывай.

— О нет! — простонала я.

— О да! — в тон мне отозвалась Галина Сергеевна. — Терпи казак, а то мамой будешь.

Я мудро решила не отвечать. Шутливое коверканье известной поговорки породило в моей голове целую цепочку ассоциаций: мама — беременность — муж — любит — балует — подарки — цветы — орхидея — кремовая орхидея — Николай Петрович…

— Странно, — я сама не заметила, как заговорила вслух.

— Что странно? — тут же откликнулась Галина Сергеевна.

— Да вот вспомнила рассказ нашего неудачливого любителя экзотических цветов, — ответила я. — А мне Володя в воскресенье подарил орхидею, и именно кремовую с золотистыми прожилками, как раз такую, как описывал художник.

— А еще говоришь, что у тебя муж мало зарабатывает, — тут же придралась к моим словам наш главный режиссер. — Не ценишь ты его.

— Ценю, и даже очень. Но дело-то не в этом! Володе орхидею продали без всяких проблем, а Николаю Петровичу чуть шею не намылили.

— Действительно, странно, — протянула Галина Сергеевна. — Хотя, может быть, продавец узнал твоего мужа?

— Как это? — не поняла я.

— Ну, узнал мужа известной телеведущей и решил сделать тебе приятное, — пояснила она.

— Да бросьте вы, Галина Сергеевна, — отмахнулась я. — Володю по телевизору не показывают, как его могли узнать?

— Не скажи, — улыбнулась моя непосредственная начальница. — Тайные поклонники и не на такое способны.

— Глупости все это, — сухо оборвала я неприятную мне тему тайных поклонников. — Лучше скажите, что у нас на завтра намечено.

— Ничего существенного: хронометраж отснятого материала и вечерние съемки.

— Хоть это радует.

Когда мы выбрались из машины у дверей телецентра, почти молчавшая целый день Лера обратилась ко мне:

— Ирина, можно вас на секундочку?

— Конечно, — притормозила я, — а в чем дело?

— Понимаете… — девушке явно было трудно говорить. — Я плохо поняла, что вчера произошло в нашем кабинете, но Павлик после того разговора сам не свой…

— Тебе не нужно за него волноваться, все это в прошлом, — мягко сказала я.

— А вы знаете, что случилось? — глаза Леры загорелись огнем любопытства.

— Знаю, но распространяться об этом не собираюсь, потому что это неэтично. Если Павел захочет тебе что-то рассказать, то сделает это сам. — Заметив, что наша помощница угрюмо насупилась, я заглянула ей в глаза и добавила: — Поверь мне, к тебе это все не имеет никакого отношения, а Павлу следует хорошенько подумать над ошибками прошлого.

— Ой, — воскликнула Лера, — а ведь Анна тогда ему что-то подобное говорила!

— Да, и не стала договаривать, ведь так?

— Так, — вынужденно призналась девушка.

— Вот и не вмешивайся.

Дискутировать дальше я не испытывала ни малейшего желания, понимая, что Лера попытается всеми правдами и неправдами выудить у меня хоть крупицы информации, чтобы потом самой связать их в целостную картину. Видимо, наша Валерия относилась к Павлику гораздо серьезнее, чем признавалась даже самой себе. Впрочем, меня ее проблемы не касаются, мне работать надо.

Отснятые материалы мы с Галиной Сергеевной успели просмотреть как раз до конца рабочего дня, качество признали удовлетворительным и отдали хмурому Павлику распоряжение, в каком порядке производить монтаж. Обсудив еще кое-какие мелочи, мы с коллегами простились и разошлись по домам. Я пошла пешком, надеясь избавиться от легкой головной боли, которая давила в виски после нудного сидения перед монитором.

Володя был дома, в прекрасном настроении и даже не слишком ворчал на мое опоздание. Когда мы сели ужинать сосисками с макаронами и кетчупом, я снова вспомнила историю с цветком и обратилась к мужу.

— Володенька, — попросила я, — расскажи, пожалуйста, как ты покупал орхидею.

— Да обычно, — пожал он плечами. — Прошелся по рядам, увидел необыкновенно красивые цветы и купил.

— А ничего странного не произошло в это время?

— Вроде нет, — после секундной паузы ответил муж. — А почему ты спрашиваешь?