Моя опасная леди

— А вот так! — разозлилась я. — Работа у меня такая. А ты, между прочим, прекращай себя вести, как выпускница Смольного при виде пьяного дворника. Где это видано, чтобы наездница всего на свете боялась? Коней она на скаку останавливать, видите ли, не боится, а за себя постоять не может!

— Но…

— Никаких «но»! — припечатала я, пылая праведным гневом и боевым задором. — Я ж от тебя ничего такого и не требую, сама справлюсь, а ты должна лишь сохранять присутствие духа, готовиться к соревнованиям, заботиться о своем любимом и не испортить мне новогоднюю передачу. Ясно?

— Ясно, — с робкой улыбкой сказала Лена, на которую мой выговор подействовал гораздо лучше всяких успокоений.

— Капитан Кулешов, — представился нам с Леной вошедший через несколько минут мужчина в штатском. — Попрошу предъявить ваши документы.

Я достала из сумочки свой пропуск на телестудию, а Лена беспомощно захлопала глазами — у нее никаких документов при себе не было.

— Ничего, — успокаивающе улыбнулся милиционер. — Вашу личность здесь могут подтвердить многие. А сейчас расскажите-ка мне, что произошло.

Лена сумела собраться и довольно гладко изложила Кулешову нашу с ней версию, которая не так уж сильно отличалась от действительно имевших место событий. Ну а я с блеском разыграла подавленную зрелищем смерти женщину, — что, в общем-то, почти соответствовало моему состоянию, — которая профессионально держится и готова все рассказать следствию со всеми подробностями, каковых, увы, не так уж и много.

По лицу капитана нельзя было сказать, поверил он нам до конца или все-таки заподозрил, что мы с Леной что-то от него скрываем. На всякий случай я спросила:

— Скажите, а вы уже знаете, как погиб Олег Борисович? Что вообще произошло?

— Пока еще рано делать выводы, — стандартно отговорился милиционер. — Возможно, нам с вами еще придется встретиться и поговорить об этом деле подробней.

— Так вы предполагаете… — сделала я наивно-испуганные глаза.

— Мои предположения не имеют никакого значения до тех пор, пока не будет готово заключение экспертизы, — оборвал меня капитан. — Я вас больше не задерживаю.

Наверное, господин Кулешов закоренелый холостяк: если бы у него была жена, то он не стал бы разговаривать со мной в таком тоне, грустно подумалось мне. Так хотелось поточнее узнать, что же думает милиция обо всем произошедшем!

Мы с Леной вышли с ипподрома вместе, и я спросила девушку:

— Куда ты сейчас?

— В больницу, к Коле. Хочу с ним посоветоваться…

— Тогда до свидания. Позвони нам на студию завтра, хорошо?

— Позвоню, — кивнула она. — Будем доводить до ума передачу?

— И это тоже, — несколько рассеянно кивнула я, так как увидела понурого директора, который попрощался с милицией и шел к своей машине. — Пока, Лена. Попробую разговорить твоего босса.

— Виктор Дмитриевич! — окликнула я его и помахала рукой. — Подождите, пожалуйста.

Он обернулся и попытался изобразить радушную улыбку, будто только что меня заметил:

— Ирина Анатольевна, а вы-то что здесь делаете?

— Да вот, приехала на встречу с Леной, чтобы утрясти кое-какие мелочи, а тут…

— Да, — вздохнул директор. — Врагу не пожелаешь… Так это вы обнаружили несчастного Олега Борисовича?

— Ох, — закатила я глаза. — Просто какой-то кошмар!.. Вы не подвезете меня домой, а то я так плохо себя чувствую после всего этого ужаса?..

Я улыбалась Виктору Дмитриевичу со всем обаянием женской слабости и беззащитности.

— О чем разговор, Ирина Анатольевна? — легко согласился он. — Конечно, садитесь. Тем более что нам по пути.

Директор галантно помог мне сесть в машину и уселся сам. Я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза, как бы в изнеможении от пережитого. Через минуту я сделала вид, что извечное женское любопытство берет во мне верх, и снова заговорила:

— Виктор Дмитриевич, а что же там произошло, вы не знаете? Капитан был так нелюбезен, что ничего не захотел рассказать.

— Ох, Ирина Анатольевна, это какая-то нелепая трагическая случайность, — вздохнул директор, плавно вписываясь в поворот. — На Олега Борисовича упал стеллаж с инструментами… Такая нелепая, бессмысленная смерть!..

В его голосе было столько искреннего сожаления, что я даже засомневалась в своих подозрениях в его адрес.

— Так это был несчастный случай? — переспросила я.

— Конечно! — воскликнул Виктор Дмитриевич. — Как только закончится вся эта суета с милицией, прикажу привинтить этот чертов стеллаж к полу. Так не вовремя… — посетовал он. — На носу Москва, нужна новая хорошая сбруя под размер Серединой, а где я теперь кузнеца найду? И как его угораздило так упасть?

Похоже, что сокрушался директор от чистого сердца — ему действительно была невыгодна смерть Олега Борисовича. Вот только мне не понравились его слова «так не вовремя», как будто смерть может быть когда-то вовремя. Хотя… кому как.