Моя Ошибка (СИ)

Теперь ярость. Дикая. Первобытная. Невероятно злая и безумная.

На Корзухина. На его чокнутую жену, то ли бывшую, то ли нынешнюю. На Славика за то, что гад такой, впутал ее в это болото.

С делом Корзухина Алексея Михайловича она знакома давно, и там по сути, все уже давным-давно решено, и причем не ею самой, а чинами повыше.

Прокурорские, носом землю рыли, чтобы доказать факт кражи госсобственности и отмывки нелегальных средств, но хрена с два они там, что могли доказать. Это ж каким надо быть камикадзе, что б на такую фигуру замахнуться?

Корзухин, при желании, может в отдельно взятом регионе маленький экономический кризис устроить, а они его решили к стенке припереть?! Идиоты, мать их так, дегенераты. Можно подумать у нее другой работы нет, кроме как это их дерьмо разгребать.

Когда-то Соня в этом кайф ловила. По земле не ходила, а летала от ощущения, что она может все и всех. Над формулировками билась часами, но, когда получалось как надо…это ж…, лучше секса и наркотиков.

А теперь?

Что такого случилось с ней, что прежде любимая работа не радует совершенно.

Соня его вытащит, куда денется, только, что ей потом делать? Этого она не знала.

Снова потянулась. Хрустнула пальцами, отхлебнула чаю и запорхала пальцами по клавишам.

С Корзухиным все ясно, выпустят, осталось только с ценой определиться и сроками приблизительными.

Его приемная дочь сейчас проходит обследование у независимого психоаналитика, а также гинеколога. На этом настояла она сама, хоть и сторона обвинения на это заявление показательно скривила рожу. Но, что поделать, Соня не привыкла проигрывать. Не в этот раз и не в работе.

Затем, девочка выступит на суде и чин по чину поведает всем о том, как ее родная мать (мразь последняя) уговаривала родную дочь лечь под приемного отца, а потом сказать, что он ее изнасиловал или приставал (как получится), и вынести этот скандал на федеральный уровень.

Света — хорошая и добрая девочка, зашуганная матерью до ужаса, послушно пошла к приемному отцу и выложила ему все, как было.

Тот взбесился и началась ссора.

Прокурорские выбивают ордер на арест. Корзухин в СИЗО на нарах, мать в ток-шоу на всю страну рассказывает, что ее муж насильник и педофил, а бедная девочка бежит из дома.

Занавес. Аплодисменты.

На Корзухина заводят второе дело, которое хуже первого, попытка изнасилования несовершеннолетней.

И все поверили. Об этом заговорили. Заголовки газет. Ток-шоу на телевиденье и прямые эфиры на радио. Громогласный резонанс дела. Куча экспертов, которые ни хрена не понимают в том, что происходит на самом деле, им лишь бы больше было эфирного времени для их самовлюбленных персон. Им плевать на девочку, которая лишилась отца и матери.

Отец в тюрьме и не может защитить, а мать… мать добровольно кладет ее под мужика, делая из девочки шлюху.

Ситуация, зашибись.

И Соня в эпицентре медийного скандала с элементами уголовщины. Круто. Улёт просто.

Теперь осталось разыграть полученные козыри, как по нотам. То есть, при чужих людях, абсолютно не знакомым, но жадным до денег и власти, Светлане придется рассказать и заново пережить те дни дикого отчаянья и страха, когда ее родители забыли о ней и с удовольствием вцепились друг другу в глотки.

Идеальная семья. Пример для подражания.

И как тут можно оставаться спокойной и равнодушной.

Виски запульсировали с двойной силой. Голова болела еще сильней, еще яростней, кажется, в отместку за испытанные эмоции и стресс.

Последняя буква, — и документ готов.

Взглянула на часы.

Половина десятого. Практически ночь. Надо ехать домой.

Но не хотелось.

Там Максим. Ее сердечная рана. Ее душевная боль.

Он такой смешной, такой наглый и самоуверенный.

Можно подумать, только от одного его желания и волшебного «люблю» она должна в ноги ему падать.

Конечно, он так не думал. И себя так не вел.

Максим упрям и невыносим в своей уверенности, что она его любит.

Любит! Любит его, и что? Дальше что? Легче ей от этого стать должно, что ли?

Он ушел. Переступил через нее, надумав себе какую-то проблему, комплексы, и ушел. Плевать на нее. Ее чувства. Ее надежды. Ее мечты.

А теперь вернулся… и что делать?

У нее сил на прощение нет. У нее сил для жизни нет. Переживет день и ночь, — хорошо. Не переживет…, и ладно.

А Макс… он же в душу лезет. Не может не лезть. Ему сию секунду надо все изменить, все исправить и снова жить долго-счастливо.

Но, так не бывает. Не бывает. Потому что она живой человек. Она не может просто взять и забыть свою обиду, свою боль. Не может. Или не хочет…

Эта мысль испугала.

Соня, ведь, никогда не была злопамятной. Гордой да, упрямой, однозначно, но не злопамятной. А сейчас?

Мир перевернулся. И она тоже. Перевернулась.

Перед глазами потемнело. Мир закружился. Перевернулся. И не понять, где теперь верх, а где низ.

Минутная слабость. Прошла. Но Соня так и держалась, побелевшими пальцами, за край рабочего стола.

Она устала. Надо ехать домой.

***

У Максима складывалось ощущение, что он бьется башкой о бетонную стену.

По сути, так и есть.

Они где были, там и остались.