Моя панацея (СИ)

Нахмурившись, кладёт в посудомоечную машину стакан, и движения резкие, порывистые. У нас уже десятки раз был этот разговор, но Максим никак не хочет понять, что мне нравится заботиться о нём и Ярике. Очень нравится, и я не собираюсь ничего менять.

— Когда поженимся, никакой домашней работы, — вздыхает и притягивает к себе. — Поняла меня? Мне вообще не нужна уборщица и домработница. Ну, разве что готовь сама, мне по кайфу твоя еда. Домашняя.

Его глаза горят почти детским восторгом, и я понимаю, что бедным мальчиком из предместий порой очень не хватает простого человеческого тепла, обычных радостей, будь то пирог с капустой или суп с фрикадельками.

За деньги можно купить абсолютно всё: красивые вещи, недвижимость, комфорт, образование и даже, наверное, любовь. Всё продаётся и покупается, в этом нет чего-то особенного. Только можно ли найти искреннюю заботу? Сколько она стоит? Не знаю, но что-то подсказывает, что у таких вещей не существует цены.

Максим берёт меня за руки и ведёт в свою любимую комнату — в малую гостиную. Свет не включает, и темнота, царящая вокруг, усиливает эмоции, ощущения. Хочется купаться в них, наслаждаться каждой секундой, смаковать, как дорогое вино.

— Иди ко мне, — Максим присаживается на диванчик, тянет на себя, и обвиваю его плечи руками, седлаю крепкие бёдра, устраиваюсь удобнее. На мне чёрные трикотажные брюки, и тонкая ткань только усиливает ощущение от близости.

Я наклоняюсь, провожу носом по шее Максима, касаюсь губами горячей кожи, ловлю пульс языком. Сердце стучит размеренно и ровно, и мне так хорошо сейчас, так радостно и спокойно, что больше ни о чём не хочется думать.

Прошло несколько дней с момента моего визита к Павлику, и я почти не думаю об этом. Угрозы? О них тоже. Рядом с Максимом мне нечего бояться — это единственное, в чём уверена на все сто процентов.

Я ёрзаю на коленях Максима, он сдавленно дышит, оглаживает мою спину, прижимает к своей груди. Широкая ладонь спускается к талии, замирает на ней и оказывается ниже. Сжимает ягодицу до лёгкой боли, а висок обжигает раскалённым поцелуем. В воздухе всё больше электричество, оно тихонько потрескивает, раскрашивает тьму вокруг, рассвечивает её искрами.

Можно ли поймать руко й молнию? Сейчас верю, что возможно абсолютно всё и даже чуточку больше.

— Ты уже думала насчёт свадьбы? — Дыхание Максима на моей шее такое горячее, что плавится не только кожа, но и моя воля вместе с остатками мозгов. — Чего ты хочешь? Шумный праздник или тихую церемонию только для двоих?

Его голос, низкий и хрипловатый, будоражит, но Максим действительно хочет услышать ответ. Поддевает мой подбородок пальцами, приподнимает голову, смотрит сверху вниз. Я пожимаю плечами:

— Да ничего особенного я не хочу.

— Даже замуж за меня? — смеётся и щёлкает меня по носу.

— Хочу, даже несмотря на то что всё это слишком быстро. Но вот торжеств никаких мне не нужно. Зачем? Глупости это всё, пафос. Не люблю пафос и шумные сборища тоже.

И это не кокетство или экономия, нет. Просто никакое белое платье не приносит счастья в будущем — в этом я на собственном опыте прочувствовала. Толку, что у нас с Павликом было всё, как у порядочных? С гостями, нарядами, тостами и громкими обещаниями. Нет в этом смысла, и повторять этот балаган нет никакого желания.

— Но, может быть, ты хочешь? Ну, ради бизнеса или друзей каких-то пригласить желаешь. Фотографы там, журналисты… если это нужно тебе, то можно.

Максим улыбается и порывисто целует в губы. Всего на мгновение наши языки сплетаются, и голова кружится от наслаждения.

— Боже мой, нет, — тихо смеётся. — Только этого мне не хватает. Мне вся эта чушь ни в каком месте не тарахтела, — пожимает плечами, а в голосе искренность. — Не хочешь белых платьев и суеты, значит, ничего этого не будет. Я вообще уверен, что вся эта хрень только вам, девочкам, и нужна. А бизнес мой будет в полном порядке и без всяких статеек во вшивых журналах.

— Вот и решили, — улыбаюсь и утыкаюсь носом в его ключицу, вдыхаю аромат парфюма и горячего тела.

— Твой загранник, кстати, готов, завтра поезжай и забери его. Ты же не забыла о моей командировке? В Прагу хочешь?

— Можно и туда. Я всё равно нигде особенно не была, а Прага город красивый.

Я хочу ещё что-то добавить, сказать какую-то очередную глупость, но Максим поддевает меня под попу, приподнимает в воздух и мигом укладывает на лопатки. Оказывается сверху, целует в шею, поглаживает внутреннюю сторону бедра. В голове не остаётся ни одной мысли, а внутри только жажда по прикосновениям. Этот мужчина нужен мне, весь. Здесь и сейчас.

Бормочу что-то неразборчивое, параллельно пытаясь содрать с Максима футболку, но пальцы путаются, не слушаются, и ткань трещит на швах. Но всё-таки получается, и мы сплетаемся обнажёнными телами, впаиваемся друг в друга, врастаем кожей, всеми органами.