Моя первая любовь

— Да в общем-то не мучает… Но снится уже с пятнадцати лет. — Я вкратце рассказала ему свой сон, нарисовала по его просьбе пальцем на столе знак и описала встречу с ясновидящей. — Она сказала, что меня ищет яростный ветер! Вот и как это понять?

— Эм… — Он покусал губы, разглядывая знак так внимательно, что мне показалось, будто еще чуть-чуть, и стол воспламенится. Наконец он поднял на меня взгляд и вдруг поднял рукав футболки, оголяя бицепс. — Похож на этот?

Я вытаращилась на сделанную черным цветом татуировку. Правда, она была украшена вязью и завитками, но… это был тот самый символ!

— Похож! А что он означает?

Слава пожал плечами:

— Кто знает! В армии был, когда друзья уговорили сделать что-то памятное. Вот и сделал!

— Ясно… Бывают же такие совпадения! — Я в восторге покачала головой.

— Знаешь, мне надо идти! — Он как-то виновато взглянул на меня и поднялся. — Процедуры, физио, прогревания… Увидимся?

Я только кивнула ему в ответ, но он этого уже не увидел, стремительно шагая к выходу.

Настроение после этого разговора само по себе сошло на нет. Вот зарекалась же! Никогда! Никому! А тут разоткровенничалась! Ясное дело, парень посчитал меня чокнутой и сбежал куда подальше. Хотя… он первый поднял тему подсознания и снов!

Весь тот день я провалялась на койке, глядя в окно, где пролетали одинокие снежинки. Настроение упало до нуля. Хоть бы подселили кого, чтобы не так скучно было!

И вот, когда уже закончились вечерние процедуры, в коридорах приглушили свет и больница погрузилась в сон, в дверь моей палаты поскреблись. Дверь приоткрылась.

— Та-ань? Спишь?

От этого шепота меня бросило в дрожь. Я приподнялась на локте. Слава!

— Нет вроде, — прошептала я. Голос пока даже не собирался возвращаться. Врачи говорили, что вернется, как только спадет отек голосовых связок. — Что-то хотел?

— Хотел! — Его высокая фигура скользнула в палату. Он подошел, сел на кровать. — Ты что, забыла? А как же синдром? Пришла пора тебе узнать о нем, а также попытаться справиться…

— Ты про ХБЗ? — Я уже вовсю улыбалась. Ну что за странный тип?! Придумал себе какой-то синдром и активно вешает мне на уши эту чушь! Точнее лапшу!

— Нет, я про ХБН!

— Точно! И как это расшифровывается?

— Синдром хронического больничного настроения, который тебе нужно срочно лечить! — фыркнул он, а секунду спустя мы уже хохотали оба. Естественно, шепотом!

— И как его лечить? — спросила я, успокоившись.

— О! Это великая тайна! Но если ты поклянешься выполнять мои указания и слушать советы сэнсэя, я постараюсь тебе ее доверить! — Он с серьезным видом выпалил эту ахинею, подхватил меня под мышки и, вытащив из-под одеяла, поставил на пол. — Ну так что? Клясться будешь?

— Может, тебе еще и землю съесть? — хмыкнула я, стараясь удержать рвущийся на волю смех.

— Не! Не надо! А то от ХБН я еще вылечу, а вот от дизентерии — вряд ли!

Нет. Удержать приступ смеха не удалось. Мы с ним глупо хихикали, пока я пыталась попасть в рукав халата и нащупать под кроватью тапочки, заботливо привезенные Ленкой. Потом с видом шпионов мы прокрались по темному коридору и наконец остановились перед закрашенными белой краской стеклянными дверями.

— Готова лечить синдром? — Слава посмотрел мне в глаза с легкой сумасшедшинкой во взгляде. От его дыхания, близости сердце вдруг пустилось в галоп, но я только шутливо кивнула.

— Веди, сэнсэй! Верю тебе, как себе!

Он торжествующе улыбнулся и толкнул дверь. Я шагнула внутрь и ахнула. За белыми дверями был самый настоящий зимний сад! С пальмами, вьющимися растениями, деревцами с огромными листьями, папоротниками, а в центре небольшого зала стояло два миниатюрных диванчика друг напротив друга, и это волшебство освещал только свет из коридора и уличный фонарь.

— Ва-ау! — Я восторженно огляделась и шутливо выпалила: — И вправду, в таком раю ни один синдром не выживет! Благодарю тебя, сэнсэй, за чудесное избавление от смертельного больничного недуга!

С улыбкой взглянула на замершего позади меня, уж слишком серьезного Славу и подошла.

— Эй, ты чего? Или до тебя тоже этот синдром добрался?

Не отводя от меня глаз, он вздохнул и качнул головой.

— Знаешь, ты самая удивительная девушка из всех, кого я встречал! А теперь — моя самая главная пилюля от любых синдромов!

Я сама не поняла, как оказалась в его объятиях, а его губы коснулись моих в неожиданном, а оттого ошеломляющем поцелуе.

С того вечера Слава завладел всеми моими мыслями и временем. Днем мы, правда, разбегались на всяческие нужные процедуры, а вот вечером… Вечером мы были наедине друг с другом и нашим маленьким раем. Голос ко мне к тому времени уже вернулся, но мы по-прежнему говорили шепотом. Видимо, чтобы не спугнуть счастье.

Это произошло на десятый день моего пребывания в больнице… Утром я, не дождавшись Славу, решила сама заглянуть в его палату, чтобы позвать на завтрак, но, распахнув дверь, уставилась на безупречно заправленную кровать.

— Где он? — Я взглянула на его соседа.

Тот глубокомысленно пожал плечами, не отрываясь от телефона.

— Куда-то ушел.