Моя первая субмарина (СИ)

И началась его служба в дивизионе ракетных войск стратегического назначения.Сам дивизион входил в состав полка,в свою очередь состоящего из трех дивизионов.Два дивизиона были наземными,а третий подземный.В подземном ракеты стояли в шахтах стационарно с пристыкованными ядерными боеголовками,и все управление также стационарно располагалось под землей.Он попал служить в наземный дивизион.В постоянной боевой готовности ракеты хранились в ангарах.В случае повышенной боевой готовности,которая за два года его службы из-за каких-то международных обострений объявлялась всего пару раз,приезжали в дивизион как у них говорили головастики и пристыковывали к ракетам головные части с ядерными зарядами.Хозяйство головастиков находилось от их дивизиона очень не далеко.А вот уже в случае полной готовности ракета с пристыкованной головой выкатывалась на стартовую площадку и устанавливалась на пусковой стол,ну почти как в Байконуре.Старожилы рассказывали,что пока известный предатель из Генерального штаба Пеньковский не выдал американцам расположение ракетных советских частей,в том числе и их полка,стартовые площадки,или как у ракетчиков их называли круги,тщательно маскировались.И когда начинались учения,то вначале начинались мучения с растаскиванием этой маскировки,а после учений с ее возвращением.После предательства маскировку убрали,так что полковник предатель облегчил ракетчикам его дивизиона их армейские будни.Сам дивизион состоял из четырех батарей,то есть из четырех боевых позиций. Так как его дивизион имел номер два,то батареи в нем имели номера с пятого по восьмой.Он попал служить в седьмую батарею. Его дивизион стоял на боевом дежурстве в достаточно густом лесу у подножия Карпат. За большое количество свободного времени, возможности посещения лучших карпатских достопримечательностей, два года такой службы в их среде называли двухгодичным домом отдыха. Утром из Коломыи, где они жили в офицерском общежитии, служебный автобус доставлял еще не проспавшихся ракетчиков прямо в дивизионную офицерскую столовую. Там их ,вчерашних сопливых студентов, обслуживали официантки в белоснежных накрахмаленных халатах. Кормили по летным нормам . В меню не было разве только шоколада. После сытного завтрака, который многим лейтенантам не лез в горло после еще не выветрившейся попойки накануне вечером, начиналась служба.Каждая батарея состояла из четырех боевых отделений. Первое отделение-стартовое.Оно занималось установкой ракеты на пусковой стол.Второе-наводчики.Это отделение разворачивало ракету в ту плоскость стрельбы,в которой ей потом предстаяло лететь.Четвертое отделение заправки-заправляло ракету перед пуском авиационным керосином,вонючим,очень вредным окислителем и очень взрывоопасным пусковым горючем.Он же попал в третье-огневое отделение на должность оператора машины подготовки. Главной обязанностью его и таких же как он молодых инженеров-лейтенантов было в случае войны набрать схему готовности стратегической ракеты и одновременно с командиром батареи нажать кнопки пуска. Поэтому вся служба и состояла из тренировок, проверок боевой готовности служб дивизиона, различного рода учений. На учениях ,в случае получения лейтенантом двойки, двойку получал дивизион или весь полк. Все зависело от уровня учений. Поэтому двухгодичникам прощались все их шалости вне службы, лишь бы они четко отрабатывали на учениях. Для человека, получившего диплом инженера, не составляло большого труда освоить набор на пульте подготовки ракеты к пуску. В дивизионе был тренажер, на котором оператор мог свои действия довести до автоматизма. Уже через два-три месяца с начала службы молодой лейтенант заступал на боевое дежурство в составе дежурной смены. Задачей дежурной смены было, в случае получения соответствующего сигнала из ставки, начать подготовку ракеты к пуску И, в случае не прибытия из гарнизона основных сил, по команде осуществить пуск одной ракеты самостоятельно. Для вчерашних студентов все это выглядело развлекательными и забавными мероприятиями. Даже торжественное зачитывание приказа о заступлении на защиту страны на построении всего дивизиона, выход из строя, личная роспись в приказе напротив напечатанной твоей фамилии, выглядело очередной не слишком большой развлекухой. Боевое дежурство заставляло всю неделю сидеть в лесу в дивизионе. Но и здесь был свой кайф. .Офицеры дежурных смен отдыхали в дивизионном офицерском общежитии. Здесь лейтенантам-двухгодичникам выделили отдельную четырехместную комнату. В ней можно было оставаться в любое время на ночь,даже не находясь на боевом дежурстве. Когда кончались деньги, можно было становиться на целый день на довольствие. Завтракать, обедать и ужинать с дежурной сменой. А в получку получить денежное довольствие всего на пятерку- десятку меньше обычного. Прокутив получку, многие двухгодичники так и поступали. После окончания рабочего дня и отъезда в гарнизон основной массы офицеров вместе с командованием дивизиона, можно было заниматься чем угодно как в дивизионе,так и за его пределами. Действительно ,настоящий дом отдыха в живописном прикарпатском лесу. Вокруг дивизиона были грибные залежи. Одев прорезиненный костюм ракетчика с резиновыми сапогами, можно было часами бродить под дождиком по лесу. Под ногами то тут, то там на глазах вырастали целые кущи лисичек, подберезовиков, красноголовых подосиновиков. Вернувшись в дивизион, можно было сдать улов на кухню. За ужином, к традиционному сыру и маслу и второму, добавлялись, жаренные в сливочном масле., свежайшие и нежнейшие грибы. Заблудившись в лесу, достаточно было выйти к металлической сетке. Этой сеткой дивизион был опоясан по всему периметру. В ночное время на нее подавалось напряжение до двух тысяч вольт. Соблюдая осторожность, чтобы не попасть под шаговое напряжение, по сетке можно было выйти на КПП дивизиона. Другим развлечением считался поход по окрестным селам. Ходили по несколько человек. Правда местное население вело себя тихо. Если самим не создавать себе проблемы, то все походы заканчивались без происшествий.