Моя пятнадцатая сказка (СИ)

— Ну, хорошо, — он сел с другой стороны от брата футболиста. — Пожалуй… я расскажу вам о чайкиной мечте.

— А чайки тоже умеют мечтать? — нахмурился Мамору-кун.

— Разумеется, — мужчина улыбнулся. — У каждого в этом мире есть своя мечта. Значит, слушайте…

Но отца отвлек топот ног. По коридору. Не из операционных, эх.

К нам подошел иностранец, заставив нас удивиться. То есть, всех кроме папы: папа почему-то не растерялся. А я, смотря на это непривычное лицо и незнакомый оттенок волос, не сразу вспомнила, что уже видела его. Тот, кто делал репортаж о подвиге Каппы. Тот, кто не смог сфотографировать Кикуко, потому что девочка-убийца вовремя засекла, как он прицеливается с фотоаппаратом — и пульнула в него каштаном. Тот, который вступился за Хикари. Макусиму из Росиа. Он же Синсэй, чьи статьи и фото иногда появлялись в утренних газетах, которые так любит читать мой папа на завтрак.

— Прошу прощения за любопытство… — дружелюбно начал он, протягивая руку моему отцу.

Тот продолжал серьезно смотреть на него.

Тогда Макусиму протянул руку Сатоси-сан. Тот смущенно пожал. Слабо. Мы к этому европейскому жесту не привыкли. А иностранцам, особенно из Европы и Америки, почему-то нравилось лапать других, руки жать, обниматься. Вот бесстыдные люди! Зачем же нужно трогать незнакомцев? Хотя… у нас один из мальчишек, которому из-за папиной работы пришлось два года учиться в Америке, говорил, что люди там даже целуются с незнакомцами! Вот как «здравствуйте!» или «спасибо» сказать: чуть что — и хвать, и поцеловали. Масару радовался, что он оттуда сбежал. Он так и не привык к этой заморской привычке, а его иностранные одноклассники так и не смогли привыкнуть, что он шарахается ото всех и глаза прячет. Даже обвинили его, что он врет, когда у кого-то что-то пропало!

То есть, мои мысли опять ушли куда-то не туда. Простите.

— Я — репортер из местной газеты, Синсэй, — представился европеец. — Приехал из Росиа. Такая далекая страна. Вы, наверное, не знаете…

— Это самая большая страна в мире! — возмутился Мамору-кун, — Как не знать?..

Я смутилась, что не так хорошо училась в школе как он.

— Обычно не знают… — смущенно улыбнулся молодой мужчина, сдвигая со лба длинные волосы странного оттенка.

Но, наверное, не крашенные. У них — в Европе — разные цвета волос. Нашим девушкам и парням иногда даже обидно, что у нас только черные.

— Это которые острова нам не хотят отдать, — шепнул мне Мамору на ухо.

— Это наши острова! — возмутился молодой иностранец.

Он, увы, расслышал. И понимал нашу речь. Хорошо, увы.

— Да вы посмотрите на нашу территорию и у вас! — не смутился мальчик. — Жалко вам, что ли? Тем более, мы первые их открыли! Они когда-то принадлежали айну…

— Там не было написано, что они ваши! — возмутился гайдзин.

Сатоси-сан, подкравшись к ним, обнял иностранца за плечи.

— Простите, господин Макусиму, но здесь больница. Нельзя шуметь.

— Мы знакомы? — иностранец вскинул брови.

— Я читал ваши статьи.

— И я читал, — вздохнул отец. — Там, конечно, очень проникновенно было написано о той погибшей собаке, но фото ее, мертвой, не стоило бы лепить. Дети иногда подглядывают через плечо, знаете ли.

— Простите… — европеец наконец-то смутился.

— Да я-то что! — вздохнул мой отец. — Просто это подруги дочери. Представьте, каково ей было увидеть труп бедного животного второй раз?

— Простите! — иностранец виновато потупился.

Кажется, он был приличный человек.

Мы сколько-то молчали.

— Тут, говорят, собака напала на человека… — вздохнув, Макусиму-сан прислонился к стене.

Мамору-кун вздохнул. Опять спросили не про его брата. Я робко обняла мальчика за плечи. Он уткнулся мне в плечо.

Тишина угнетала.

— Папа, расскажи сказку! — потребовала я, взглянув на него, но не отпуская брата футболиста и без того расстроенного.

Родители его до сих пор не пришли!

— Просто… — голос понизила, — Сложно так сидеть.

Отец почему-то посмотрел на Макусиму-сан. Вдруг улыбнулся неожиданно. Тот тут же улыбнулся в ответ. Смущенно. Смотря прямо в глаза. Иностранцы могли пялиться в глаза ужасно долго. Даже туристы, которые приезжали в Киото. Европейцы все. Вот у азиатов было не принято. Иностранцы из Азии понимали нас. Они были вежливые.

— Хорошо, — сказал наш рассказчик, — Давайте я вам историю расскажу.

— Про чайкину мечту! — напомнила я, — Ты обещал.

Он как-то задумчиво посмотрел на европейца. Снова улыбнулся.

— Да, пожалуй, она подойдет.

И наконец-то начал рассказ.

Глава 26 — Чайкина мечта

В тот день, когда моя жена родила ребенка, я нашел перед воротами нашего дома мертвую чайку.

Еще только забрезжил свет зари. И я вышел, чтобы размяться на улице. Сделал несколько движений, а потом заметил за решеткой ворот яркое белое пятно. Подошел, увидел ее, неподвижную. Морская странница, не боящаяся штормов, так потерянно лежала, прижавшись к земле.

Митико еще спала. Да и срок подходил. Я не хотел ее отвлекать. Да и выкинуть эту бедную птицу не посмел. Даже не нашел в себе сил позвонить в ветклинику, заказать у них машину ее забрать. Так стоял возле мертвой чайки и смотрел на нее.

Чайка… Камомэ…