Моя пятнадцатая сказка (СИ)

Они опять стали обсуждать классическую музыку, какого-то старинного корейского композитора. Но, присмотревшись, они вскоре поняли, что я мало интересуюсь музыкой, и стали уже обсуждать историю. С учетом того, что я могла знать не про всех упомянутых ими исторических деятелей. Говорили про холм из отрезанных ушей, про то как хан Хубилай, захватив Поднебесную, услышал, будто в Нихон много золота, а ветер потопил большую часть его воинов и кораблей. Камикадзэ, «божественный ветер»… Они еще знали столько подробностей, так живо обо всем говорили! Кажется, помимо музыки эти мужчина и девочка еще обожали и историю. Они явно разговаривали уже не первый раз, им точно нравилось узнавать новое, обсуждать подробности и узнавать мнение друг друга по любому поводу. Да еще они вместе поедали мороженное. Кажется, они теперь друзья.

Мне было грустно смотреть на них — эти двое, не смотря на разницу в возрасте, все нашли что-то общее и радостно общались друг с другом — но еще я радовалась, что они пустили меня к себе. Смогли отвлечь. В их уютной компании я сначала остудилась мороженным со вкусом зеленого чая, потом согрелась от их заботы. Я была благодарна им.

Внезапно Сатоси-сан вспомнил, что ему надо снова наш район обходить. Щелкнул пальцем по вафле убегающего от Дон Ми уже мороженного — девочка только засмеялась — и, пару раз извинившись, ушел. Сегодня без любимого своего велосипеда. Дон Ми грустно проводила его взглядом.

— Он такой интересный! — призналась она тихо, когда молодой мужчина уже далеко отошел. — Столько всего знает! И не гордый, не смотрит на меня сверху вниз только от того, что я — кохай.

— Да, здорово, что вы подружились, — улыбнулась я.

В чужом городе — Сатоси-сан мне как-то признался, что он родом из Токио — ему, наверное, было грустно. Особенно, после того, как его невеста бросила. А теперь ему есть с кем поговорить. Но странно, в этой жизни иногда чужие люди ближе и заботливее, чем близкие! Впрочем, в этой жизни случается всякое. Я уже это начала понимать.

Бродила по городу до темноты. Отец так и не позвонил, хотя вроде уже должен был вернуться.

Сгущались сумерки. Сгущалась тоска. Я еще пару раз прошлась мимо магазина Синдзиро. Такого опустевшего и холодного. Хотя цветы на клумбе подняли головки, выпрямились. Я могла порадоваться хотя б за них. Хотя, наверное, им теперь будет очень одиноко.

Снова звонил Рескэ. Снова я не взяла телефон.

А потом ушла в другой район, подальше от папы и его утомляющих секретов, подальше от жестокого друга.

Сгущались сумерки. Весенний вечер стал пугающе холодным. Или мое сердце просто замерзло?

Топот ног разорвал тишину города, готовящегося ко сну. Прозвучал выстрел. Сжавшись, я обернулась.

— Я же говорил! — проорал на бегу Тэцу. — Я говорил, что…

— Заткнись!!! — рявкнула Кикуко.

И, отшатнувшись в сторону, его оттолкнув, резко обернулась, выхватив из кармана темной безразмерной толстовки руку с пистолетом.

— Попался, выродок Мацунока! — рявкнул какой-то мужчина с проседью, в приличном таком галстуке и костюме скромного темно-серого цвета, выходя внезапно из-за большого рекламного щита возле закрытого уже магазина женского белья.

Кикуко спокойно выстрелила. Он успел пригнуться.

Прогремел новый выстрел. Она, охнув, выронила пистолет из простреленной руки.

Испуганный Тэцу резко обернулся, выхватив из кармана куртки пистолет.

Выстрел. Я, сжавшись, зажмурилась. Упало два тела.

— Сначала избавься от свидетелей, идиот! — проорали со стороны.

Свидетелей?..

— Но это же совсем ребенок… — смущенно сказал молодой голос.

Ребенок? Я?!

Распахнула глаза. Напротив меня, шагах в двадцати молодой парень в пестрой рубашке с пальмами и длинными рукавами, держал пистолет. Палец… на курке!

— Стреляй или я сам тебя застрелю! — рявкнул прячущийся у магазина женского белья.

Из-за ближайших домов выступило еще около двадцати мужчин. Много. Все вооруженные. Лица мрачные.

Их главарь выстрелил в окно ближайшего дома, где, кажется, что-то упало за занавеской.

— Я сделаю из вас шашлык, если вызовете полицию! — рявкнул глава якудз.

И в окнах домов стало тихо-тихо.

— Убей девчонку! — рявкнул жуткий мужчина.

И молодой парень напротив меня надавил на курок.

— Падай, дура!!! — рявкнула Кикуко.

Но мое тело словно заледенело. Я только могла смотреть, как его палец давит на курок. Как тело молодого якудза вздрагивает внезапно, а он, вытаращив глаза, роняет оружие, хрипит… как из рубашки где-то на его груди… вылезают пальцы с длинными, слегка изогнутыми когтями… выкидывая его вырванное сердце ему под ноги.

— Ч-чудовище! — отчаянно заорал кто-то из якудз.

Мертвый парень упал, отброшенный когтистой рукой.

За его спиной стоял Синдзиро со спутанными волосами, в одних только штанах на босу ногу. Без бинтов и даже без следов шрамов на обнаженной груди. В полутьме его желтые глаза с круглыми зрачками зловеще блеснули.