Моя плохая девочка

— Я в клинике с десяти часов, Амалия, и наблюдал за тобой из окна, – проговаривает он спокойно. – Я так давно этого не делал, что не мог оторвать от тебя, и твоего очередного глупого поступка, взгляда. Почему не зашла в клинику?

— Такого приказа не было, – язвлю, мечтая стереть эту улыбку с его лица и убрать этот ужасно-прекрасно-бесящий смех.

— А-а-а, – тянет, начав смеяться ещё громче, чем пугает меня. У того Райнера, которого я знаю, не бывает такого хорошего настроения. Он зол, суров и агрессивен всегда. Может быть, его подменили? Как это понять? – Правильно! Послушный котёнок, – произносит он и я, словно по щелчку, убеждаюсь, что передо мной именно Хартманн и никто другой. Просто сейчас он слегка… не в себе. – Пойдём, – произносит и протягивает мне свою руку. Недоверчиво смотрю на мужчину и предложенную им ладонь, вновь засомневавшись в его личности. – Я всего лишь не хочу, чтобы ты упала на пороге клиники, – объясняет он своё поведение.

— Ладно, — выдыхаю и принимаю его руку, вместе с мужчиной направившись внутрь здания, придумывая план, как я могу понять: тот ли Райнер передо мной или нет. Что если это очередная его игра? А там меня ждёт ловушка?

Бред.

И всё же это всё очень и очень странно.

Не люблю, когда я не понимаю, что происходит.

Как только мы заходим, в нашу сторону направляется медсестра, которая в дальнейшем сопровождает нас весь день из кабинета в кабинет. Вначале мне проводят обычные процедуры, которые я проходила в своей клинике, затем была консультация с гинекологом, а завершилось всё обыкновенным УЗИ. И если всё это время Райнер был в коридоре, терпеливо ожидая меня у двери каждого кабинета, заходя лишь когда оглашали результаты той или иной процедуры, то в кабинет ультразвуковой диагностики мужчина зашёл вместе со мной.

— Хочешь посмотреть на ребёнка? – по-свойски поинтересовалась женщина, которая будет проводить процедуру.

— Да, — ответил ей Хартманн и сел рядом со мной, смотря в экран, что транслировал картинку с монитора врача. – Ребекка, я хочу знать и видеть каждую деталь, — обращается он к ней же.

— Хорошо, — выдыхает, по всей видимости, Ребекка и, вылив немного геля мне на живот, принимается водить головкой аппарат УЗИ, выводя картинку для меня и Райнера на экран. – Это мальчик. Видите, вот… — начинает она показывать ту или иную часть тела малыша, что-то нам объяснять и так на протяжении продолжительного времени.

Всё это время мужчина внимательно смотрит на экран и впитывает каждое слово Ребекки. Его глаза отчего-то горят, когда он видит малыша в какой-нибудь позе, демонстрирующего нам ручку, ножку или же половой орган.

Я смотрю на мужчину, которого недавно называла своим мучителем и не вижу в нём его. И это пугает, настораживает и заставляет вернуться меня к мыслям о том, что передо мной не Райнер. Но тогда кто он? Если как две капли воды похож на него? А может, Райнер подобрел ко мне, когда узнал про малыша? Что если ребёнок и тюрьма его смягчили?

— Что у нас после УЗИ? – поинтересовалась у мужчины, вытирая гель с себя салфетками, предложенными врачом, в то время пока она заполняет мою карту беременности. – Тест ДНК?

— Нет, — отвечает Хартманн, слегка помотав головой. – Он ни к чему, Амалия. Я уверен, что ребёнок мой. Проводить какие-либо тесты до рождения Дэвида не лучшая идея. Это риск не только для ребёнка, но и для матери. И если твоего сопляка не заботило ни твоё здоровье, ни жизнь ребёнка, то меня нет. Я сделаю тест, кошка, но позже, когда это будет безопасно.

— А что будет, если ребёнок окажется не твоим? – спрашиваю его, подняв на него заинтересованный взгляд. – Что если он всё-таки Дилана?

— Тогда ты родишь мне нового, Амалия.

— А этого? – нахмурившись, задаю вопрос, представляя в своей голове не совсем радужные мысли.

— Я разрешу тебе его оставить, — задумчиво и совсем безразлично проговаривает, подавая мне ещё одну салфетку. - Не убивать же его из-за того, что его отец кончил в тебя быстрее меня. И всё же ребёнок мой, Амалия. Шанс, что он не мой, в процентном соотношении меньше единицы. Поверь, я знаю, что тебе дал и как оно работает.

— То есть ты всё просчитал?

— Да, — кивает головой. - Абсолютно всё. Даже то, что ты решишь посадить меня за решётку, а затем сама оттуда и вытащишь. Ты предсказуема, как и все остальные женщины.

Возмущённая его словами, приоткрываю рот, шокированная тем, что он назвал меня, Амалию Брукс предсказуемой. Ну уж нет! Я сама для себя не предсказуема, а для него – Да? Тогда и он не так продуман, как кажется.

— И всё же ты не всё просчитал… — с вызовом тяну. – Например, то, что после того, как ты сядешь, я сойдусь с Диланом и… Буду спать в его кровати. Под одним одеялом… И не только спать, — выдыхаю, намеренно зля его, как и он меня минутой ранее.

— Выйди, — рявкает Райнер на женщину, что проводила УЗИ, не сводя с меня злобного взгляда, обещающего меня четвертовать.

— Что? – непонимающе переспрашивает она.