Моя. По закону мести

Единственное, что успокаивало – звонки от сына. Мальчишка остался в особняке под бдительным присмотром Маргариты Павловны, Ефимыча, Ромы и лохматого пса Тяпы, вымахавшего ростом с теленка. Ирбис до сих пор мысленно сокрушался, как можно было кавказца обозвать Тапком. Дуня смогла, удивив Георгия в который раз. И ласково звала щенка Тяпой. Животное стало неотъемлемой частью семьи Ирбисов, радовало Дуняшу. А Гоше этого хватало. Он даже не особо злился на пса, когда тот грыз хозяйскую обувь, тайком украденную из гардеробной.

А потом родился Демид. Георгий плохо помнил сами роды. Вернее, прекрасно помнил, как взял сына на руки. Но все, что было до того, смазалось в яркое пятно.

Сын появился на свет раньше поставленного срока. Впрочем, Дуняша уверяла Георгия, что все в пределах нормы. Просто Демид так решил, как настоящий Ирбис. Решил и родился крепким парнем.

А сейчас шестилетний мальчишка ставил в тупик своими вопросами учителей, домочадцев и ребят из охраны. Казалось, Демиду интересно все, что происходит вокруг, а потому ребенок не стеснялся познавать мир. Иногда, через ссадины и ушибы, или нагоняй от отца.

Впрочем, доставалось не только Демиду Ирбису. В неприятности мальчишка влипал на пару с другом. Баграт Тахиров был точной копией отца, родился спустя месяц после Демида и притягивал катастрофы. Был магнитом неприятностей, из которых его спасал либо лучший друг, либо отец, либо крестный. Главное, чтобы мама не узнала. Иначе – труба.

– Что-то ты, Гоша, совсем скис, – по плечу рукой хлопнул Тахиров и встал рядом с Гошей.

– Себя вспомни, – беззлобно рыкнул Ирбис.

– Это да, моя Анюта учудила, – хохотнул Тамир, – схватки начались, а она все равно на сцену выперлась. Режиссер до сих пор заикается.

– Он не от схваток Анюты заикаться начал, – напомнил Гоша, – а от твоего мата на весь театр.

– Да ладно, замяли, – хмыкнул Тахиров, но улыбка на смуглом лице стала только шире, – кстати, мы с Аней хотели вам вечером сказать, за ужином. А тут, судя по обстановке, ужин на несколько дней переносится.

– Угу, а новостями поделиться охота так, что аж свербит? – подсказал Макс, который встал по левую руку от Ирбиса. Впрочем, никто и не удивлялся. В отсутствие Тахирова интересы Ирбиса представлял Воронков.

– Ну а что такого? – в шутку обиделся Тамик и почесал пятерней затылок. Жест выдал легкую нервозность, но мужчина не переставал улыбаться. – Анюта опять беременна.

– Серьезно? Поздравить или пожалеть? Светлане ведь только полтора года! Ты жену совсем не жалеешь. Она у тебя постоянно беременна, – принялся подтрунивать Макс.

– Рот закрой, блин, и не лезь! Моя жена! – привычно вскинулся Тахиров, а Макс поднял руки вверх, будто говоря, что ни на что не претендует.

– Да я просто сказал, – заметил Макс, – просто прекрасно помню, когда Светик родилась, ты сам орал, что больше ни за что в роддом жену не пустишь. В итоге ждете третьего.

Тамерлан поджал губы, но промолчал. Макс прав. Было и такое. Но Анюта умеет убеждать, если ей что-то взбредет в голову.

Георгий слушал препирательства друзей будто со стороны. А сам смотрел через стекло на улицу. Где-то за спиной, в родильном отделении, была Дуняша. Ирбис физически чувствовал, как ей сейчас больно. И все, чем мог помочь – не мешать.

Просто стоять здесь было сложно. Но так велела Дуняша. А он не хотел ее огорчать.

Ирбис услышал, как хлопнула дверь.

Обернулся.

Всего секунды хватило понять, что все в порядке. Все хорошо. Только что на свет появилась его дочка – Стеша Ирбис. Имя они с Дуней выбрали еще в первую беременность. Но тогда родился Демид. А теперь у них есть Стефания Ирбис.

– Можно? – буркнул Георгий.

– Да. Конечно. Все прошло отлично. Евдокия Андреевна просто молодец. Малышка крепкая и здоровая, – говорил акушер, а Гоша толком не слышал слова врача. Просто шел вперед туда, где его ждала Дуняша с их крошкой-дочуркой.

* * *

Эпилог. Часть 2

– Тебе не кажется, что наш сын куда-то влип? – негромко спросила Дуняша, глядя на то, как молодой человек крепкого телосложения рассекает мощными гребками водную гладь бассейна.

Воскресный день, ничем не примечательный. Просто выходной, как и неделю назад. Однако Дуня Ирбис чувствовала настроение сына.

Демид был молчалив больше обычного. Задумчив. Хмурился, когда считал, что никто на него не смотрит. Однако мать всегда чувствует, если с ее ребенком что-то происходит.

Вот и Дуняша чувствовала. Как оказалось, не только Дуняша.

– Не куда-то, а в кого-то, – заметил Георгий, не глядя в сторону бассейна, чтобы не выдать предмет разговора с женой.

– Думаешь? Ты говорил с ним на эту тему? – всполошилась Евдокия Андреевна.

– Поговоришь с ним, как же. Он же истинный Ирбис, – фыркнул Георгий Матвеевич, а потом усмехнулся: – Хотя, наш сын по упрямству превосходит даже тебя, маленькая.

– Не ври, любимый, – хмыкнула Дуня и ласково поцеловала мужа в уголок рта, – упрямство наши дети унаследовали исключительно от тебя.

– И как тут спорить? – наигранно печально вздохнул Ирбис.

– Гошенька, а если серьезно. Мы ведь можем помочь? – негромко шепнула Дуня.