Моя победа над раком

Этот фестиваль чем-то очень напоминает американский День благодарения и представляет собой празднование окончания сбора урожая, сопровождающееся самой большой полной луной за весь год. Традиционно торжество сопровождается угощением лунными пряниками, разновидностей которых существует несметное количество. Затем все зажигают свечи внутри красивейших бумажных фонариков и выходят с ними на улицу, чтобы затем развесить их на деревьях и заборах. В эту ночь нам разрешалось гулять допоздна, веселясь и развлекаясь вместе с другими детьми в свете наших фонарей и необыкновенно большой и яркой луны.

Помимо китайских праздников, моя семья в обязательном порядке отмечала с огромным восторгом и все индийские торжества и фестивали, включая Дивали [15] . По случаю праздника мы всегда наряжались во все новое, что еще больше подпитывало мой восторг от происходящего. Несмотря на юный возраст, я уже тогда обожала делать предпраздничные подготовительные покупки! Обычно мама брала нас с братом с собой в «Лэйн-Крауфорд» – в то время самый большой универмаг в центральном округе Гонконга. Мы как угорелые носились с братом по отделу детских товаров, где я возбужденно выбирала себе подходящее для праздника платье, а он – рубашку и брюки. Мама всегда помогала мне с выбором, учитывая, что для фестиваля платье должно было быть как можно ярче.

В долгожданный вечер вся семья была одета с иголочки: мама в модном ярком сари [16] , со всеми своими драгоценностями, папа в традиционном индийском наряде курта патлун [17] , мой брат в рубашке и брюках и я в своем новом платье.

Одевшись, мы отправлялись в индийский храм в Счастливой долине, чтобы примкнуть к остальным хинду, отмечающим праздник распеванием бхаджанов [18] .

Наши голоса, смешанные с колокольным звоном, эхом отражались от куполообразных сводов храма, чтобы затем раствориться в вечернем уличном воздухе. Я отчетливо помню, как звучание колоколов раскатистым громом проходило по всему моему телу, затрагивая самые сокровенные уголки моей непорочной детской души. Каждый индийский праздник двор храма словно оживал, охваченный буйством красок, музыки, танцев и запахов острой индийской кухни, сливающихся с ароматом ладана. Подобная атмосфера просто зачаровывала меня, я ее обожала!

«Мама, мама! Я пойду поближе к махраджу [19] , чтобы он и мне вермильоном [20] на лбу точку поставил!» – взбудораженно кричала я своей маме на синдхи, с трудом пробираясь через пеструю толпу.

Вермильоновое пятно, которое махрадж ставит на лоб каждому желающему, символизирует открытие третьего глаза, и я никогда не уходила из храма без него.

Благодаря своим индуистским корням я с детства верила в карму и реинкарнацию. Основой большинства восточных религий считается вера в то, что главным смыслом жизни является расширение сознания и постоянное духовное развитие с каждым жизненным циклом, от рождения до смерти. Цель этого путешествия – достижение состояния полного просветления, когда душа прерывает цикл рождение – смерть, и в последующей реинкарнации в очередную плотскую форму жизни нет уже никакого смысла; называется это состояние нирваной.

Периодически меня беспокоили мысли об этом, так что я старалась не делать ничего, что было хотя бы теоретически способно негативным образом сказаться на моей карме в следующей жизни. Еще будучи подростком, я постоянно оценивала все с точки зрения положительного и отрицательного влияния на свою карму, стараясь постоянно совершенствоваться, развиваться с точки зрения созданной моими культурными и религиозными убеждениями системы ценностей.

Еще индуизм научил меня, что медитация и распевание мантр – одни из самых распространенных в нашей религии способов очищения разума от порочных мыслей и его приближения к состоянию полного просветления. Медитация помогает развивать наше сознание, которое отвечает за индивидуальность человека и намного важнее нашего физического тела. Так что, повзрослев, я уже четко осознавала, что наше «я» простирается далеко за пределы нашей физиологии.

Глава 2 Куча религий, куча возможностей

Когда пришло время, меня отдали в католическую школу, которой заправляли монахини и где все традиции хинду, которым я была выучена дома, оказались под сомнением. Так что уже в возрасте семи лет я начала знакомиться со всеми трудностями, вызываемыми культурными и религиозными различиями. Школа, находившаяся по счастливой случайности в пешей доступности от нашего дома, была расположена в громадном трехэтажном здании, увенчанном симпатичной куполообразной часовней.

Помнится, в самый первый день я очень гордилась предоставленной мне возможностью носить свою школьную форму. Она представляла собой темно-синий блейзер с большим красным гербом и накрахмаленным белым передником. Все остальные дети в школе были одеты абсолютно аналогично, и я первый раз в жизни почувствовала себя частью чего-то большего, от чего на душе сделалось тепло и приятно. Каждый учебный день начинался с распевания гимнов, чем я тоже с упоением наслаждалась.