Моя последняя война (Афганистан без советских войск)

В действительности, основная цель заговора состояла в том, чтобы устранить афганское руководство во главе с Наджибуллой, захватить власть и договориться с определенными группировками оппозиции (прежде всего с исламской партией Афганистана (ИПА) о разделении власти и сфер влияния в стране. Это подтверждалось и тем, что некоторые высказывания Таная полностью совпадали с тем, что говорили посланцы ИПА на встрече с советскими представителями в Ливии, когда ими предлагалось, чтобы афганские армейские силы, находящиеся в оппозиции к руководству РА, и полевые командиры моджахедов объединились и создали условия для проведения выборов на территории Афганистана.

Но именно в данном случае наиболее наглядно проявилась вся беспринципность лидеров халькизма (Зерая, Гулябзоя, Моманда, Карваля, Панджшири). На различных партийных форумах, в Совете обороны главные их возражения были направлены против курса на национальное примирение. На словах они выступали с левыми «революционными» фразами, обвиняли президента в уступках оппозиции, попрании идей Апрельской революции и призывали до конца вести непримиримую борьбу с оппозицией, а на деле после мятежа несколько халькистских «вождей» (Танай, Моманд, Ока) перешли на сторону исламской партии Афганистана — самого правого реакционного фундаменталистского крыла оппозиции. Кстати, когда после провала мятежа Танай прилетел на пакистанский аэродром, он не выходил из самолета, требуя встречи с одним из видных представителей оппозиции. Но как побежденный, он никому не был нужен.

Таким образом, «заговор Таная» вызревал давно. Лидеры халькизма орудием давления на руководство Республики Афганистан и лично президента избрали Таная, играя на его политической незрелости, болезненном самолюбии и авантюризме.

Президент Наджибулла хотя и сам провоцировал некоторые экстремистские действия халькистов, но накануне он встречался с группой лидеров халькистов, обещал положительно рассмотреть ряд их предложений. Последние должны были дать ответ к исходу дня 6 марта. Но Танай становился все более неуправляемым. Начал самовольно формировать новые части в Кабульском гарнизоне, обеспечивать их дополнительным количеством оружия. В этих условиях президент был вынужден принять решение о смещении Таная с поста министра обороны. Узнав об этом, Танай решил поднять мятеж.

Наш советник при афганском разведывательном управлении в докладе главному военному советнику следующим образом изложил свои наблюдения за действиями министра обороны генерала Таная накануне мятежа. «В конце февраля, начале марта обстановка в афганском генштабе заметно обострилась. Министр обороны Шах Наваз Танай вызвал к себе командиров частей и подразделений, проводил с ними совещания, посвящая в их содержание ограниченный круг лиц, в число которых почти постоянно входили Кабир Карвани, начальник офицерских курсов, начальники 27, 57 учебных центров, командиры 235 батальона охраны и 21 полка охраны и 15 танковой бригады.

Примерно с 20 февраля по 4 марта в оперативном управлении с утра (примерно с 8:00) и до 15:00–16:00 находился начальник штаба 8 пехотной дивизии, который в течении того времени по 2–3 раза вызывался к Шах Навазу Танаю. Часто проводились совещания, об участниках которых сведений получить получить не удавалось.

Примерно со 2 марта при моем появлении в оперативном управлении, там немедленно появлялись генерал-майор Дост Мухаммад (Главная инспекция) или Карвани (помощник Министра), особенно если в этот период там находились генерал-майор Хашим или генерал-майор Исмаил (заместители начальника оперативного управления). Разговор при этом немедленно переходил на «пушту», если даже до этого говорили в комнате со мной по-русски или между собой на «дари».

5 марта примерно в 10:00–10:30 мною было замечено, что к зданию Министерства обороны подошла колонна БМП (4 ед.), БРДМ-2 (4 ед.), БТР (4 ед.), которые были рассредоточены вокруг здания на местах, на которых они раньше не отмечались. Одновременно из БТР справа от здания Министерства обороны было выгружено 4 скорострельных миномета и на площадке под окнами оперативного отдела был поставлен миномет.

На мой вопрос, что это такое и почему техника поставлена не на те места, где они были раньше, генерал-майор Исмаил ответил, что это батальон охраны прибыл со стрельб и что там всегда были посты и места их стоянки. Вечером 5 марта Министр обороны провел совещание с рядом лиц. Содержание совещания осталось неизвестным.

По прибытию на работу в Министерство обороны утром 6 марта мною было отмечено увеличение часовых в полной боевой форме как внутри здания, так и снаружи. Танк, который был виден из окна оперативного управления, вышел из окопа и поставлен у ограды здания. Все БМП и БРДМ, которые пришли к зданию Министерства обороны 5 марта, находились на своих местах, но добавилось еще 4 танка изнутри ограды Министерства обороны. Все вооружение было расчехлено и около них и на них находились экипажи, что раньше не отмечалось.