Моя «Правда». Большие тайны большой газеты

Любой бюрократической машине достаточен лишь первый импульс. События начали развиваться с удивительной быстротой: в недрах правительственной комиссии была создана специальная группа, которой было поручено проанализировать пьесу. Чиновники с удовольствием начали заниматься художественным произведением – и их не смущало, что еще не закрыт 4-й реактор, что в зоне аварии работы по ее ликвидации только разворачиваются… Не смутило даже отсутствие автора в Москве, который, кстати, в это время выехал в Чернобыль…

И вот за подписью заместителя Председателя Совета Министров СССР Б. Щербины рождается еще один документ – новое письмо уже на имя Николая Ивановича Рыжкова:

«При прочтении пьесы складывается впечатление, что автор вместо объективного изложения событий преследовал прежде всего одну цель – отразить сенсационность, необычность происшедшего. По-видимому, в стремлении поскорее опубликовать художественное произведение на тему об аварии в Чернобыле автор не позаботился о совершенно необходимом, не проконсультировался со специалистами – физиками, конструкторами, врачами, работниками соответствующих министерств…

Минкультуры СССР, Госкино СССР, Гостелерадио СССР, Госкомиздату СССР, редакциям газет и журналов необходимо повысить требовательность к публикуемым материалам, исключить проникновение на страницы газет и журналов, на экраны кинотеатров и в телевизионные передачи недостаточно глубокой и тем более искаженной информации по вопросам, связанным с аварией на Чернобыльской АЭС».