Моя прекрасная ошибка

– Это очень вкусно. Но ты уже готовил это блюдо у меня дома. – Я ткнула в него вилкой. – Похоже, ты умеешь готовить только блинчики?

– Нет, зануда. Я умею готовить кучу разных блюд. Просто делаю это довольно редко, потому что проще перекусить где-нибудь по дороге домой.

– А я не очень искусный кулинар, но зато могу печь фантастические торты и пирожки.

– Правда?

– Роуз, моя тетя, которая нас растила, была шеф-кондитером. Она очень старалась поладить со мной и сестрой и, когда мы к ней переехали, постоянно пекла что-нибудь вкусное вместе с нами.

Кейн впал в задумчивость.

– А у ваших тети и дяди были собственные дети?

– Нет. Роуз не могла иметь детей. Они долгое время принимали на воспитание детей-сирот, но перестали, когда удочерили нас с сестрой. Им и так забот хватало со мной и Райли.

– Ты как-то сказала, что была довольно неуправляемым подростком. Хотел бы я посмотреть на тебя тогдашнюю.

– А вот этого не надо. Мы доставляли множество неприятностей тете Роуз. С подростками и так сложно, не говоря уже о тех, у кого есть серьезные психологические проблемы. Я была, конечно, не ангел, но моя сестра действительно вела себя просто ужасно.

Я быстро расправилась с завтраком и воспользовалась этим, чтобы встать из-за стола и сменить тему разговора. Я не очень хорошо умею врать, и очень скоро у Кейна возникнут вопросы, на которые я не смогу ответить. Я отнесла тарелки в раковину и решила помыть их сама, не используя посудомоечную машину.

Кейн подошел ко мне сзади и поцеловал в плечо.

– Ты завтра вечером работаешь?

– Нет. Я работаю сегодня вечером и завтра днем.

– Я хочу тебя кое-куда завтра пригласить.

– И куда же?

– Пусть это будет для тебя сюрпризом.

Я улыбнулась.

– Хорошо.

– Только оденься понаряднее.

Я домыла последнюю тарелку, выключила воду и повернулась к нему.

– Насколько наряднее?

– Как тебе самой захочется.

Я не могла припомнить, когда в последний раз была в таком прекрасном настроении. Кейн заметил мою глупую счастливую улыбку.

– Что?

– Все так замечательно. Кажется, что так и должно быть.

Он испытующе посмотрел мне в глаза.

– Так и есть. Я сопротивлялся этому, и наши отношения действительно нарушают правила, ведь мы работаем вместе, но я давно уже не чувствовал себя так замечательно. Такое ощущение, словно я нашел, что искал. Может быть, я не могу выбросить тебя из головы, потому что тебе суждено там быть?

Мы провели следующие несколько часов, уютно устроившись на диване и предаваясь безделью за просмотром сериала «Закон и порядок». Меня пугала мысль, что этот день скоро закончится, но в конце концов я попросила Кейна отвезти меня домой, чтобы подготовиться к работе. Мы вместе одевались в его спальне.

Я убрала постель, пока он натягивал джинсы, тенниску и чистил зубы. На прикроватной тумбочке валялась полупустая пачка презервативов. Дверь в большую ванную комнату была открыта, и я крикнула:

– Куда ты их кладешь?

– Что именно?

– Презервативы.

– В тумбочку. Но если хочешь, можешь оставить их сверху. Думаю, мы эту пачку скоро прикончим.

Я улыбнулась и открыла ящик, чтобы положить туда пачку, но мое внимание привлекла небольшая фотография в серебряной рамке. Сгорая от любопытства, я не удержалась и вытащила ее, чтобы разглядеть. На ней была старая музыкальная группа, в которой когда-то играл Кейн. Ему на фото было лет двадцать с небольшим, и он стоял рядом с другим парнем того же возраста. Остальные участники группы стояли за их спиной.

Внезапно появившийся Кейн застал меня на месте преступления, сжимающую фотографию в руках.

– Извини. Я открыла ящик, увидела это и просто не удержалась. Ты был таким сексуальным.

Он сел рядом со мной на кровать.

– Был, говоришь?

Я вздохнула с облегчением, что он не разозлился из-за моего любопытства. Толкнув его плечом в плечо, я поддразнила:

– Ну, сейчас ты уже повзрослел и стал зрелым мужчиной, так что ты скорее представительный, чем сексуальный.

Он забрал фотографию из моих рук.

– Да неужели?

Я наблюдала, как он смотрит на нее, потирая пальцем.

– Это мы с Лайамом и наша группа.

– Вы все выглядите такими счастливыми. Почему ты держишь ее в ящике?

– Не знаю. Полагаю, просто тяжело вспоминать о некоторых временах.

Мне было прекрасно знакомо это чувство. Случались дни, когда я проходила мимо фотографии мамы, и мне становилось грустно. Но в конце концов я привыкла видеть ее и со временем даже начала улыбаться ей каждое утро.

– Тебе станет легче, если ты поставишь ее на тумбочку. Когда ты ее убираешь, то словно хоронишь те воспоминания, и рана в душе никогда не заживет.

Кейн взглянул на меня и молча кивнул. А потом захлопнул ящик тумбочки и поставил маленькую фотографию на журнальный столик.

– Ты готова?

Я сдержалась и не показала ему свою радость от того, что он последовал моему совету. Возможно, поначалу Кейну будет нелегко смотреть на эту фотографию, но время лечит. К тому же я надеялась, что буду рядом и помогу ему пережить это.