Моя прекрасная преподавательница, или беременна от студента (СИ)

Вяземцев ужасно хотел напомнить, что 25 декабря — это уже после экзамена его группы. А, значит, Кат получит полное право ухаживать за Алиной. Но физичка так посмотрела на подругу и затем — на Вяземцева, что тот понял — не то место и не то время для подобных откровенных бесед.

Поэтому демократично заметил:

— Ну скажете, если передумаете. Вы знаете, где найти меня в вузе…

Алина кивнула — то ли из вежливости, то ли, действительно, могла бы обратиться к Вяземцеву. Кат немного подумал, достал бумажку и записал свой сотовый.

— Вот, если все же понадобится бесплатный и всегда готовый помочь извозчик, — он придвинул бумажку Алине. Та чуть помедлила, а затем все же взяла ее. Прогресс! Кат улыбнулся.

— У меня есть телефоны старост потока. А ваш буду держать в качестве средства связи с главным в группе наших звездных студентов, — она словно оправдывалась. Кату было плевать как Алина объясняет то, что берет его телефон. Главное — взяла!

Нина многозначительно посмотрела на Вяземцева, на Алину и произнесла:

— Некоторые студенты любят физику, а некоторые — физиков!

Алина смутилась, покраснела. Опустила глаза и полезла в карман длинного розового платья, чтобы достать листок и, видимо, вернуть. Кат напрягся.

Вот же дура эта Нина! Злость поднялась резко. Он еле сдержался, чтобы не выдать нечто резкое. Алина помолчала и достала из кармана крошечную упаковку влажных салфеток, выложив ее на стол.

Троица допила чай, и Алина позвала официантку:

— Принесите, пожалуйста, счет.

— Вместе считать или отдельно?

— Вместе! — опередил Алину с ответом Вяземцев.

Физичка так посмотрела, словно собиралась испепелить Ката взглядом. Но вступилась Нина и впервые за этот обед Кат порадовался, что Алина с подругой.

— Да перестань! Пусть платит мужчина. Здесь, в торговом центре он — мужчина, а не твой студент!

— Нет! Это неэтично! — выпалила Алина и потребовала у официантки. — Мне отдельно!

Вяземцев взглянул на суровое лицо преподавательницы и понял, что переубедить ее не удастся. Проще поссориться. А вот именно этого он и не хотел.

— Ну давайте отдельно. Я прикуплю себе юбку! Чтобы никто не сомневался, — он не смог скрыть досаду в голосе — так хотелось сделать Алине что-то хорошее… И вот же! Не вышло! Из-за ее принципов!

Когда все расплатились, женщины встали, Вяземцев почти попросил Алину.

— Давайте хотя бы вас подвезу? Чтобы не пытаться заплести косички. Ну вы только посмотрите! Мне совсем не пойдут ни косы, ни бантики!

Она прищурилась и внимательно изучала лицо Ката.

— Это же мелочь! — настаивал он.

— Ну дай ты мужику почувствовать себя мужиком! — возмутилась Нина и подмигнула подруге.

— Да! — поддержал Вяземцев. — Сколько можно делать из меня бабу!

— Ладно, мужик! Можете нас подвезти!

Кат едва не подпрыгнул от радости. Как малолетка, вот уж точно! Помог женщинам надеть пуховики, взял их пакеты и отправился вперед, к эскалатору…

Первой Кат довез Нину, а затем и Алину — к самой ее калитке.

— Может помочь занести пакеты в дом? — спросил с надеждой.

— Я сама! Шаукат, я много лет сама ношу свои покупки. И, как видите, еще жива! — усмехнулась она.

Вышла и замерла в ожидании, пока Вяземцев достанет пакеты из багажника.

Кат вышел из машины тоже. Засмотрелся на ее гибкую фигурку в темноте, освещенную фонарем. Приталенный пуховик очень шел Алине. Подчеркивал и тонкую талию, и плоский животик, и округлые бедра. Вот уж никогда не подумал бы Вяземцев, что пуховик может не портить женщину, а совершенно наоборот… Впрочем, эту женщину украшало буквально все!

Алина не надела шапку, только накинула капюшон и пышные волосы рассыпались по плечам преподавательницы. Янтарные глаза казались глубокими колодцами, в которых впору тонуть.

Кат загляделся.

— Что? — спросила Алина, заметив его замешательство.

И Вяземцев сорвался, нарушил обещание. Потому что…. Он и сам не смог бы объяснить свой поступок. Ведь оставалось подождать всего каких-то недели три… А после экзамена любые шаги в сторону сближения с Алиной уже не выглядели бы так… в ее глазах…

Вот только Вяземцеву сейчас больше всего на свете хотелось… рассказать ей, поделиться, тем, что накопилось на душе. Оно рвалось наружу, как лава из действующего вулкана — неудержимо и сокрушительно.

Кат в шаг преодолел расстояние до Алины, взял ее за руку, спрятанную в мягкой вязаной перчатке, и произнес:

— Я влюбился в вас, Алина…

Она дернулась, всплеснула руками, и сама рванула к багажнику. Не успел Кат и слова сказать, как преподавательница вытащила свои пакеты и метнулась к калитке.

— Алина! Да подождите! — окликнул он в какой-то горячке. Почти на инстинктах схватил преподавательницу за тонкое запястье, чтобы удержать на месте.

— Вы же обещали, Шаукат! Вы мне обещали — никаких таких разговоров, признаний и двусмысленностей до экзамена! — возмутилась она.

Кат не мог понять — злится она только на это или же вообще, просто он ей не нравится. Слишком загадочной казалась ему эта женщина.

— Я же не прошу никаких поблажек! Отнеситесь ко мне строже, чем к остальным, я согласен! — с жаром выпалил он.

Алина вздохнула, дернула рукой с пакетами, словно хотела отмахнуться.