Моя прекрасная преподавательница, или беременна от студента (СИ)

Враз помутневший взгляд Вяземцева остановился на мне, бродил по фигуре. Я села на Ката верхом, взяла его лицо ладонями и поцеловала. Не знаю, что такое на меня нашло. Я сто лет не целовалась с мужчиной, по крайней мере, добровольно. Случай в подсобке не в счет. Там все происходило помимо моего желания… или по желанию, но против голоса разума. Уже не помню, когда подобное случалось по моей инициативе. Однако спустя минуту я уже лежала под Катом, который жадно покрывал мою шею поцелуями и расстегивал рубашку.

— А если кто-то войдет? — шепотом спросила я.

Кат нехотя встал, и я услышала, как щелкнул ключ в замке нашей кабинки.

Вяземцев вернулся, сбрасывая голубую шелковую рубашку и брюки. А затем… и боксеры. Он был очень возбужден. Готов, так сказать. И я ощутила, как приятно сокращается внизу живота и становится слегка влажно.

Кат стянул с меня плотные лосины и еще одни — тонкие, трикотажные, которые выполняли роль белья. Обнаружив, что под ними ничего нет, опустился сверху, на коленях и принялся целовать вначале живот, затем выше и выше. Стянул, наконец-то, мою рубашку и одним движением расстегнул бюстгальтер.

— Мастер прямо! — с толикой осуждения произнесла я.

— Если бы встретил тебя раньше, ничего не умел бы… — рвано выдохнул Вяземцев.

— Это почему же?

— Потому, что после тебя никакая другая уже не нужна…

От этих слов у меня закружилась голова, хотя я совсем не пила. Да и Кат отказался от спиртного, потому, что собирался еще отвезти меня домой.

Я расслабилась, понимая, что хочу этого мужчину. Так, как прежде ни одного не желала.

Кат улыбнулся, словно поймал мои мысли.

— У меня не было женщин, с тех пор как мы познакомились…

— Ну прямо? — усомнилась я. — С моей первой лекции воздерживался?

— Думаешь почему я такой возбужденный?

— Ты серьезно? — я вгляделась в его глаза, все еще не веря, что этот плейбой не встречался ни с кем в интимном плане прямо-таки с первой нашей встречи.

— Серьезней некуда! — громко и прерывисто произнес Кат, глядя мне прямо в глаза. И я почему-то поверила. Даже не знаю. Может, я просто романтическая дурочка. Может, сработала женская интуиция. А может, все вместе.

Я подалась вперед и провела рукой по нацеленному стволу Ката. Вяземцев вздрогнул и двинул бедрами так, чтобы моя рука скользнула в другом направлении.

— Я хочу тебя! С первой встречи.

— Ну да? Прямо на лекции встал?

— Именно так!

И он, похоже, опять не врал. Я поняла, что снова теряю контроль от мысли, что этот мужчина так меня жаждал. И пока я спокойно рассказывала о физике, физика его тела недвусмысленно намекала на возбуждение.

Кат не дал мне докрутить в голове мысль. Поцелуи и ласки стали настойчивей, и я начала отвечать. Как могла. Гладила, сжимала упругие ягодицы Вяземцева, пока он входил туда, где давно не было ни одного мужчины. Кат действовал нежно и так пылко, что мне хотелось еще и еще. Дрожал от нетерпения, подтягивал меня на себя, надевал фактически. И это было так возбуждающе! Так будоражаще и так волнующе!

У меня окончательно сорвало крышу.

Я старалась двигаться в унисон, успевать, попадать в такт. Кат помогал, притягивал и придерживал, словно жаждал все сильнее и сильнее. Будто не мог отделиться от меня даже на секунду. Словно это причиняло ему почти физическую боль.

Это было подобно взрыву. Словно в нас обоих дремали вулканы и вот взорвались, вырвались на свободу.

Мы одновременно пришли к пику и впервые в своей жизни я второй раз за одну встречу занялась любовью.

Кат не останавливался, продолжал, двигался и еле дышал. Жар его поцелуев сводил меня с ума. Каждое касание обжигало и одновременно разливалось по телу теплой, приятной волной. Тягучие спазмы внизу живота переходили в невыносимое, сладостное томление… Между нами было такое электричество, какое никакая электростанция не выработает!

Когда мы второй раз вместе достигли вершины, я вздрогнула и спросила:

— Мы не предохраняемся! Как подростки! Шаукат!

Он спокойно прилег рядом, протянул большие влажные полотенца, которые висели возле зеркала на дальней стене кабинки. Я еще гадала — зачем они нужны. Сам начал обтираться и произнес:

— Я все равно женюсь на тебе. Забеременела ты или нет.

Я чуть не выронила полотенце из рук.

— Эм… Это самый странный способ делать предложение.

— Ну что сказать? Я неуклюжий в таких делах, — развел он руками. — Но я люблю тебя. И хочу, чтобы ты стала хозяйкой в моем доме.

— У меня же сын! — с некоторым упреком произнесла я, одеваясь.

— Я знаю. И для него есть детская комната.

Кат вдруг присел рядом, сам надел мне носки и убрал волосы от моего лица.

Голубые глаза его просто светились.

— Алина. Я знаю про твоего сына. И ты можешь подумать. Но я тебе честно скажу. Я не предохранялся, потому что хочу на тебе жениться. И если у нас появятся дети — так это же здорово!

Я прямо опешила от такого напора.

— А ты всегда все так быстро решаешь? — спросила растерянно.