Моя прекрасная преподавательница, или беременна от студента (СИ)

Кат пожалел, что не поехал на вечеринку Георгия Терехина — одного из своих поставщиков. Он приглашал практически на светский раут. Туда отправился и Радиф Заглятдинов с семьей и Александр Томилин со своей очередной любовницей и даже Ярослав Оленев с детьми и женой. Редкий случай. Обычно Оленевы не посещали подобные мероприятия, и появлялись на вечеринках нуворишей крайне редко и очень ненадолго.

Однако Кату совсем не хотелось веселиться, и он выбрал «Королев» и товарищей по второму образованию.

Какое-то время Вяземцев пытался накачаться спиртным. Но, как назло, оно почти не действовало. Он продолжал думать об Алине. Оглядываться, если мимо проходила женщина примерно ее размера и роста, словно преподавательница могла приехать в подобное место.

Поворачивать голову, когда чудился голос Алины. Мягкий, сильный и чистый.

Озираться, когда казалось, что чувствует запах ее ароматического масла. Кедрового. Несладкого, но очень приятного.

Кат извелся. И, в итоге, решил положить всему этому конец.

Пан или пропал.

Позвонил Радифу, мысленно молясь, чтобы тот не слишком загулял и взял трубку.

— Помнишь, ты предлагал эту штуку с санями? — сходу взял быка за рога Вяземцев.

— Конечно. Прислать?

— Давай! Через два часа по известному тебе адресу.

— Хорошо. Костюм наденешь в автобусе с аниматорами.

— Жду. И спасибо. Ты меня очень выручил.

— Да брось! Каждый должен иметь шанс реабилитироваться!

Кат рассказывал Радифу о пари на днях, на одном закрытом мероприятии для бизнесменов.

Чтобы не опоздать к нужному времени, Вяземцев заспешил на выход и буквально наткнулся на Лялю.

Кат терпеть не мог настырных женщин, не любил, когда те сами вешались на шею и ненавидел, когда они пили. Сейчас Ляля являла собой все три типа женщин, которых Кат не выносил на дух.

Пьяная, пошатывающаяся на высоких каблуках, наглая и беспардонная она так и лезла под ноги.

— Чего тебе? — раздраженно бросил Вяземцев, больше не размениваясь на правила приличий.

— К своей физичке поехал? Моя преподавательница любимая… прими меня назад…

Кат отодвинул Лялю и сказал только:

— Мне тебя жаль!

— Себя пожалей, идиот! — полетело ему в спину.

* * *

Алина

Одиннадцать.

Я посмотрела на часы и сняла наушники. В доме, по-прежнему, царила тишина. Глухая и какая-то безнадежная. Словно все мои мечты под Новый год разбились о лед реальности. Айсберг, который не растопить ни горячими пожеланиями друзей и близких, ни жаркими надеждами на лучшее.

Я осторожно вошла в комнату сына.

Тошка сопел и выглядел таким ангелочком. Курносый носик чуть шевелится, аккуратные губы улыбаются. Мой мальчик… Я поцеловала его в лобик и собиралась раздеться, когда возле забора зажегся яркий свет. Я вышла к панорамному окну и вдруг пискнул телефон. Смс.

«Пожалуйста, открой ворота» — писал Вяземцев.

Я замерла, не зная, что делать. Проигнорировать? Встретить его? Все же открыть ворота?

Не знаю почему, но стало любопытно, чего это он эдакое задумал. Наверное, под Новый год все мы немного дети и все хотим свою долю сказки.

Даже если и больше не верим в нее.

Я с пульта открыла ворота и… обомлела. Во двор въехали сани — самые настоящие. Тройка белых в яблоках лошадей послушно остановилась, хотя бубенцы на подпруге еще позвякивали.

Из саней вышел Вяземцев.

В шубе и брюках сказочного принца.

Постучал в дом. Я открыла.

Кат с минуту стоял неподвижно, молчал и только сглатывал.

— Ты чего? — шепотом спросила я. И добавила: — Тошка спит. Не разбуди.

— Я тебе столько слов заготовил… И все как-то мимо, — Кат усмехнулся и мотнул головой. — Я люблю тебя. Но ты это уже слышала. Я прошу у тебя прощения. И это я тоже уже говорил не раз. Алина. Я не хочу без тебя. Не хочу. Хочешь, заключи на меня пари. Хочешь, я голым пройдусь по вашей улице, выставив себя на всеобщее посмешище. Я приму любое испытание. Но давай начнем все с начала?

Я усмехнулась:

— Я не хочу сначала!

Кат собирался что-то горячо доказывать. Но я подошла к нему, поцеловала — быстро, в губы и добавила:

— Давай продолжим с того, на чем закончили?

Я очутилась в сильных мужских объятиях и все сомнения куда-то улетучились. В ухо полились слова, признания. А я просто наслаждалась близостью Ката, его теплом и его обществом…

Тем, что я больше не одна…

— Мама-а-а! Я хочу в сани!

Второй мой любимый мужчина выскочил из своей комнаты.

И спустя пятнадцать минут мы с Тошкой неслись в санях по заснеженной улице. Из домов высовывались соседи, вокруг кружились красивые снежинки. Фонари перемигивались со звездами, словно разговаривали на своем языке.

И мне чудилось, что сказка существует. Не заканчивается с уходом детства. Просто мы сами не хотим впускать ее в свою жизнь…

ЭПИЛОГ

Кат

Кат разглядывал спящую Алину и думал о том, как же это приятно проснуться рядом с любимой женщиной. Ощущать тепло ее тела, вдыхать запах ее волос и понимать, что вот же она, тут и никуда она уже больше не денется.

— Прекрати так на меня пялиться! — эта физичка никогда не выйдет из роли суровой преподши. Хоть кол на голове теши. Кат рассмеялся.

Алина перекатилась на бок и, подперев голову ладонью, серьезно заявила: