Моя прекрасная репетиторша

Три года назад? Когда Тимур закатил мне сцену ревности лишь потому, что я общалась и смеялась с каким-то иностранцем на тему того, что муж и дочка постоянно забывали шляпы на террасе.

Мне был сделан строгий выговор, а затем и еще, и еще.

Или же все случилось год назад? Когда у Аленки вдруг прихватил живот, я метнулась к телефону. Поскользнулась, поехала и со всей дури ударилась в металлическую подпорку икеевского стола. Сломала ногу. А когда мы ехали из больницы домой муж довел меня до слез. Хамил, вопил, орал.

Я даже не помню – из-за чего. Что между нами тогда случилось.

Зато хорошо запомнила ощущение. Мне больно, а от него ни ласки, ни поддержки. Ничего. Кроме злобы и ора.

Потом мы остановились, Тимур извинялся. Но разбитую чашку сложно склеить заново…

И вроде бы все это были лишь мелочи. Меня не били, не унижали, не вынуждали пахать за троих, чтобы содержать семью, пока МУЖИК выполняет мужские обязанности. Только в постели и в позе леминга на диване.

Но… Что-то сломалось в моем отношении к мужу. Нога заросла, а отношения – нет.

А может мы со временем просто охладели друг к другу. Любовь утекала в отверстия жизненных неурядиц и вот – совсем вытекла. Как песок из разбитых песочных часов.

Аленка всегда была маминой дочкой. Поэтому и не особенно страдала. С отцом виделась. Но не так часто. И в основном это «не так часто» было по инициативе дочки, которая считала, что Тимур должен был любить меня «лучше». Я не видела и не знала, как это «лучше».

С тех пор как лишилась мамы… Она умерла в одночасье – разрыв кисты яичника. Врачи ничего не смогли сделать.

Отец всегда предпочитал мне своих любовниц и их детей. Даже удочерил детей последней своей новой молодой жены. От меня же чаще откупался деньгами. Эмоции, время и прочее жалел, берег для более дорогих женщин.

Но потом начал жалеть и деньги. И я волевым решением сама прервала всякое общение. Лучше отрезать сразу, чем рубить по кускам. И больно, и бессмысленно, и никому не на пользу.

Я решила посвятить себя дочке. И ни секунды не пожалела о выборе.

* * *

Азамат

Она стала его наваждением, его дурманом, центром его Вселенной. Шиковскому в голову никогда не пришло бы, что он вдруг так утонет, весь растворится в женщине. Будет собирать малейшие крохи общения, краденные мгновения, пока возит Илену туда и обратно на занятия с Алифом. Провожать до дома.

Этого было так мало…

Он, взрослый мужик, привыкший удовлетворять свои потребности с постоянной любовницей, ежедневно и регулярно, вот уже больше двух недель не имел постельных контактов с женщиной. Это было сложно и непривычно для Азамата.

Илена снилась ему так, что утром приходилось долго стоять под холодным душем или вовсе – сбрасывать пар самостоятельно. Одно их легкое, невесомое касание – и тело Шиковского так реагировало, хоть батарейки об него заряжай.

Одна ее улыбка – и у него в груди взрывались сотни фейерверков, а губы сами собой улыбались в ответ.

Одно ее слово и Шиковский хотел говорить с ней дальше. Причем, неважно о чем.

И ничего не мог с собой поделать.

Две недели пролетели как в каком-то тумане. В наркотической грезе об Илене: во сне и наяву.

Время текло для Азамата совершенно иначе.

Часы без Илены тянулись как годы. Он не находил себе места и совершенно ничем не мог заниматься. Даже бизнесом. Благо, у Шиковского было множество замов и Азамат вполне мог временно передать им бразды правления. Иначе его империи пришел бы конец. Компаньоны надули бы, партнеры невесть что учудили, а клиенты разбежались как тараканы на свету.

Все время, пока Илена не занималась с Алифом, Азамат слонялся по дому, по саду, ездил боксировать в спортклуб. И все его мысли занимала она. Несколько раз Азамат чуть не попал в аварию. Почудилось, что на тротуаре мелькнула знакомая гибкая фигурка. Он вообще забыл – где находится и что делает. И… ладно еще в первый раз большегруз так завопил гудком, что у Азамата разом мозги встали на место. Второй раз он сломал заборчик у тротуара. Расплатился по-честному и порадовался, что никто не пострадал.

Стоило встретить Илену, и Шиковскому чудилось – часы пролетают за считанные мгновения. До его дома от дома репетиторши было примерно полтора часа езды. Но как же, мать твою, они быстро заканчивались!

А потом – еще короткий миг – и она уже выходит из комнаты Алифа в пятачок холла третьего этажа, где словно верный паж дежурит Азамат. Они опять едут… И снова время играет с Шиковским свою злую шутку. Секунды, мгновения – и Илена выходит из машины, прощается, скрывается в жадном зеве подъезда.

Закрывается дверь…

А Азамат стоит рядом с домом Илены, не в силах уехать, не в состоянии тронуться с места. Всматривается в ее окна. Ждет, когда там мелькнет знакомая тень. Она вдруг подходит, выглядывает. Азамат видит ее лицо, в обрамлении дневного света… Чуть растрепанные уже собранные в пучок волосы.

И все внутри Шиковского взрывается от ликования. Странного, совершенно для него неестественного. Он улыбается во все зубы и просто смотрит, затаив дыхание.