Моя прекрасная репетиторша

– А знаешь, что? Я понял, что нужно с тобой сделать. У меня есть кое-какие компрометирующие тебя фото и видео. Я всегда считал извращением снимать нас в определенные моменты. Но теперь я тебе очень благодарен. Я выложу все на сайт вашего вуза. Посмотрим, как там к этому отнесутся. Назову «Похотливая репетиторша и дядя ее подопечного». Как тебе?

В трубке снова зазвенела тишина. Даже плач прекратился. А затем послышался дрожащий голос Ани:

– Азамат. Я не нарочно. Я люблю Илену. Я просто… Я не знаю, что на меня нашло! Она сказала, что ты сделал ей предложение! Вернее, подтвердила! И у меня сорвало крышу! Я влюбилась в тебя, неужели ты не понимаешь?

– А у меня крышу сорвало теперь! Я тебе сказал – я люблю Илену! Я хочу на ней жениться! Я никогда ни на ком не хотел жениться, только на ней! – Азамат вбивал слова в трубку, как гвозди в гроб Анны. Смачно, с усердием, с размаха. С каким-то совершенно не свойственным ему, незнакомым яростным удовольствием. И каждый истошный вздох Анны, каждый ее всхлип распалял Азамата еще больше. Он опять почти не контролировал себя. Как тогда, на ринге с Алифом. И опять это случилось из-за Илены.

– Я готов все для нее сделать. Но она решила подумать. Потому, что ты наврала ей с три короба! А вот теперь пусть думает твое начальство! И любой, кто захочет нанять тебя репетитором. Кстати! О том, что ты наговорила Илене, гадостей про меня я тоже выложу пост. Пусть и это все знают! Какая ты лживая и распутная.

Она что-то лепетала, говорила, просила.

Но Азамат не слушал. Сбросил вызов, оставив Анну метаться от страха и паники. Обновлять сайт вуза, чтобы увидеть – появится там обещанное или же нет.

Естественно, делать все это Азамат не планировал. Это было бы уже слишком. Слишком гадко. Слишком подло. Даже в отношении Анны. И не потому, что она не заслужила. Как раз она-то заслужила и большее. Но самого Азамата это роняло сразу и до самого ее уровня.

А Шиковский этого не хотел.

Но святое же дело заставить эту гадину мучиться.

Тогда он не думал, что Анна и без этого мучается. Что ее тоже изнутри выжигает ревность от мысли, что для нее в сердце Шиковского не нашлось места. Только в постели. А вот для Илены… Нашлись места везде: в душе, в сердце, в постели и жизни Азамата.

Он тогда не думал о том, что в Анне говорила обиженная женщина. Чья гордость растоптана, а все мечты попраны. Азамат был вне себя.

Но еще не настолько, чтобы изменить себе полностью.

Поэтому ничего выкладывать, он, естественно, не стал.

Он и без того поступил с Анной жестоко и сам прекрасно понимал это.

Но было слишком… Слишком больно, чтобы размениваться на чужие страдания.

Когда удалось немного взять себя в руки, буквально в тиски самоконтроля, Шиковский набрал другой знакомый номер.

– Да? – сразу ответил Алексей, известный всем частный детектив. Который помог не одному из соседей Азамата.

– Я бы хотел опять нанять тебя для слежки за все той же женщиной… – голос Шиковского звучал глухо, нервно, вздрагивал, но отдавал железной решимостью.

– Хорошо, – взял под козырек Алексей.

* * *

Илена

Когда с утра в дверь начали трезвонить, так что аж звонок стал давать сбои, а затем молотить кулаками и – для кучи – пинать, я уже знала – кто к нам пожаловал.

Аленка вышла из кухни с чашкой чаю и наблюдала, как я открываю дверь.

Тут было впору снимать кино в замедленных кадрах.

Вот Тимур врывается в квартиру. Несется, словно разъяренный кабан на охотника. Тормозит возле меня, хватает за плечи и чуть встряхивает.

– Значит, попросила своего богатенького покровителя развести нас по-быстрому? Мне бумаги на работу принесли! Какая трогательная забота! – прорычал бывший муж.

Я дернула плечами и вырвалась из захвата. Отошла подальше.

Бывший подбоченился, и выглядел так, словно его оскорбили и теперь он планирует устроить тут Корриду. А я – в роли быка.

– Я тебя предупреждала. Я хочу развода. Это ты постоянно все откладывал.

– Потому что ждал, что ты одумаешься! Ты совсем дура? Идиотка? Он поиграет тобой и бросит!

Наверное, на моем лице отразились все переживания прошлых дней. Потому, что злорадная улыбка вытянула губы Тимура, и он яростно выпалил:

– Что? Уже выбросил?

Я не собиралась слушать оскорбления и, уж тем более, подтверждать чьи-то больные фантазии.

Поэтому процедила: медленно и с чувством:

– Пошел вон вместе со своим грязным языком и грязными ботинками!

Действительно! Тимур оставил грязные следы. И я воспользовалась аналогией.

Он как стоял, так и застыл. Впервые в жизни я дала мужу такой открытый и резкий отпор.

Тимур прямо потерял дар речи.

– Я сказала – пошел вон! – повторила я, наслаждаясь произведенным эффектом.

И тут Тимур как обычно применил свой любимый прием – «позови дочь на родительские разборки».

– Алена? А ты хочешь, чтобы мама пошла по рукам? Прыгала из постели в постель? Она же опустилась…

Звон ударил по моим ушам. Алена в ужасе отпрянула от отца, глядя то на свою руку, то на щеку Тимура…

Она, что, дала ему пощечину?

– Не смей трогать маму! Слышишь? Если еще хочешь со мной общаться, я не хочу слышать о ней ни слова в подобном тоне!