Моя прекрасная убийца [Сборник]

— Чем могу быть полезен? — спросил он.

— Я ищу место, — объяснил я.

Он понимающе улыбнулся и указал на четырехместный стол у окна, на котором было только три прибора.

— Фройляйн Янсен сидит здесь. Ведь вы хотели…

— Да, очень! — сказал я и улыбнулся в ответ.

Он дал официанту распоряжение на своем сербскохорватском или Бог знает каком языке и, пока тот ставил прибор, обратился ко мне:

— Так годится?

Я кивнул, вынул как можно незаметнее целую тысячу динаров (примерно три марки) и сунул в руку этому низкому своднику. Затем сел, написал на пакете с салфетками свою фамилию и стал ждать соседей по столу, которые вот-вот должны были появиться. Я волновался, как старшеклассник перед контрольной по латыни. Но прежде принесли мой суп, очень острый и очень горячий. Официант осведомился:

— Что будете пить, пожалуйста?

Я понятия не имел, что они тут пьют в Югославии. На столах стояли бутылки с красным вином. На этом столе тоже стояла бутылка. На этикетке было нацарапано «Винтер».

— Попозже, — сказал я ожидавшему официанту.

Он кивнул и исчез.

Я огляделся. Зал постепенно заполнялся. Я вежливо отвечал на поклоны, потихоньку хлебая горячий суп. На меня смотрели — приветливо, равнодушно, с любопытством. Я так волновался, что не замечал вкуса супа. С таким же успехом я мог бы есть вместо него зеленые чернила. Вот явились супруги Винтер. Он — среднего роста, полный, загорелый, спокойный, с веселыми глазами. Она — маленькая, яркая блондинка, обгоревшая на солнце, а потому красная, будто ей только что рассказали неприличный анекдот.

Я встал и представился: Клипп из Гамбурга.

Последовали рукопожатия, мне было сообщено, что они, Винтеры, тоже приехали из Северной Германии. Тем временем к столу подошла Франциска Янсен. Господин Винтер мило и непосредственно представил нас друг другу.

— Господин Клипп из Гамбурга, новый гость, — фройляйн Янсен из Гам… О, да вы же земляки!

На мгновение я ощутил в своей руке легкую, теплую и изящную руку. Руку, сжимавшую ножницы? Девушка сказала приятным грудным голосом:

— Очень приятно. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам.

На ней было легкое платье в пестрый горошек. Она села слева от меня.

— Вот, стало быть, как… — промямлил я, ощущая потребность что-то сказать из вежливости. — Значит… Простите, что стесняю вас. Но меня тут…

— Да что вы! — сказал Винтер. — Ничуть не стесняете.

— Вы уже знакомы? — неожиданно спросила фрау Винтер, переводя свой проницательный взгляд с меня на Франциску.

— Нет, — ответил я.

— Гамбург большой! — улыбнулась Франциска.

Когда она улыбалась, на щеке у нее появлялась ямочка. На большом пальце ее правой руки я заметил пластырь. Порезалась? Укололась ножницами?

— Вы давно уже здесь? — спросил я.

— Две недели, — произнесли Винтеры хором.

Я вопросительно посмотрел на Франциску.

— С понедельника, — сказала она.

Официант принес им троим суп и унес мою пустую тарелку. Непонятно, когда я успел все съесть?

Фрау Винтер украдкой поглядывала на меня. Франциска Янсен улыбалась молодому человеку, который сейчас сидел от нас через два стола. Он кивнул ей, когда вошел в зал.

— Вы долго здесь пробудете? — спросила меня голубоглазая фрау Винтер.

— Еще не знаю! — ответил я.

— Как так «не знаю»? — спросила она почти возмущенно. — Такое обычно знают! Люди, как правило, планируют свой отпуск.

— Як ним не отношусь.

— Не относитесь? Вы что, свободный художник?

— Нет, просто учитель, — объяснил я. — Учитель в профессиональном училище, которое летом закрывается почти на три месяца — с июля до середины сентября.

Фрау Винтер с удивлением посмотрела на меня. Взгляд ее был пристальным, даже немного назойливым.

— Вот это я понимаю! — поддержал разговор господин Винтер, вытирая салфеткой свои губы и разглядывая меня, как диковинное животное. — Три месяца отпуска — вот это я понимаю! Бедняга зубной врач не может себе такого позволить, иначе все пациенты побегут ставить пломбы к конкуренту!

— А вы чем занимаетесь, фройляйн Янсен? — спросила фрау Винтер.

— Я продаю игрушки в универмаге, — сказала Янсен.

— Ах, как мило! — воскликнула фрау Винтер, но по ней было видно, что сидеть за одним столом в столь неинтересной компании не доставляет удовольствия. Наверняка, она скажет потом мужу: «В следующем году, муженек, давай поищем общество поинтеллектуальнее, а? Ведь есть же бюро путешествий, куда обращаются врачи, юристы…» Впрочем, если не обращать внимания на ее снобизм, свойственный новоиспеченным богачам, она была довольно мила — любопытная, темпераментная особа.

Подали рис, говядину, красный перец, зеленый салат с красным винным соусом, помидоры. Наверное, повар был серб. Все было потрясающе вкусно. Оживленная беседа ничуть не препятствовала непрерывной работе челюстей.

Мне было сообщено, что многие интеллигентные люди, в том числе Винтеры, просто очарованы достопримечательностями Йелсы, ее кухней, напитками, окрестностями. Я выслушал все это и постарался закончить обед в тот момент, когда Франциска встала.