Моя прекрасная убийца

— Удалось что-нибудь выведать? — осведомилась я, когда мы вышли из дома. Портье, который как раз выносил какие-то вещи к такси у подъезда, обернулся и с подозрением поглядел на нас.

— А у тебя как успехи? — спросил Мак, когда мы отошли подальше.

Я пересказала им весь разговор. Как Дэймон вначале делал вид, что никогда не бывал в моей квартире. Мы поспорили, прикидывается он или в самом деле забыл, что заходил на минуту.

— Во всяком случае, этот Криди довольно хитрый малый, — изрек Мак, когда мы так и не пришли к единому мнению.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — напомнила я им. — Что вам сказал портье?

— Он не захотел иметь с нами дела, — ответил Ки. — Мне кажется, он подумал, что мы — хиппи.

— Это все из-за ваших очков.

— Зато мы поговорили с лифтером, — сообщил Мак. — Зовут Арнольд. Чуть старше, чем мы. Сказал, что работает здесь около года. Раньше к этому Криди приходила женщина, но последние шесть месяцев он ее больше не видел.

Я удивленно посмотрела на Мака.

— Он описал, как она выглядела? Это была тетя Лотус?

— Он не знал, как ее зовут, — ответил Ки. — Но сказал, что приходила какая-то симпатичная китаянка. Так что это, наверное, была она.

— Но ведь это просто великолепно! — воскликнула я с воодушевлением. — Может быть, нам удастся снять подозрение с дяди Шелдона!

12

Кнут позвонил. Бренда открыла ему и поздоровалась.

На ней был брючный костюм из какого-то тонкого золотистого материала. С ее фигурой можно было носить брюки. Темные волосы, перехваченные лентой, локонами спадали на плечи. Никогда прежде она не казалась ему такой соблазнительной. Кнут тоже поздоровался и стал снимать пальто.

Неяркий свет падал на стеллажи с книгами. Целая библиотечка юридической литературы. Нет, Бренда была просто идеальным секретарем адвоката. Он невольно вспомнил и этого адвоката — Чарльза Эванса Грэйтхеда, но тут же прекратил размышлять на эту тему. Он давно приучил себя не думать о шефе Бренды и о самой Бренде.

— Как поживают твои родители? — спросила она, убирая его пальто в стенной шкаф.

— Я недавно получил от них письмо. Мама пишет, что им нравится в Форт Лаудердале. Даже Шуддуту нравится, их собаке. Она пишет, что просто не понимает, почему они никогда до сих пор не ездили туда зимой…

Бренда, улыбаясь, подошла к нему.

— Причем именно она была против того, чтобы ехать туда.

— Да, но только тогда, когда папа болел.

Кнут взял ее за руки и посадил рядом с собой на софу.

— Ты выглядишь просто великолепно.

Он наградил ее долгим поцелуем и, оторвавшись, довольно вздохнул:

— Вот и славно. Сущая услада для усталого воина, вернувшегося к родному очагу.

— У тебя был трудный день?

Он пожал плечами.

— Читала об убийстве Лотус Кон? Вот с ним и возимся.

— Да, я читала. Вокруг масса знаменитостей — баскетболисты и прочие. Шея, наверное, устала задирать голову?

— Это мне еще предстоит. Сегодня Шелдон Кон мне поведал, что Дэймон Криди мог быть любовником его жены. А Дэймон Криди полагает, в свою очередь, что убийца — квартирный вор.

Он снова притянул ее к себе.

— Ты же знаешь, какие результаты дают эти допросы.

Она прижалась к нему.

— Выпить не хочешь?

— Да, но чуть-чуть попозже. — Он нежно поцеловал ее в шею.

Она выскользнула и направилась к бару.

— В чем дело? — осведомился Кнут. — Любимую девушку отпугивает неприятный запах изо рта, как показывают в рекламе зубной пасты?

— Дело в другом, — улыбнулась она с другого конца комнаты. — Просто хочу сказать тебе кое-что серьезное, а не могу, когда ты меня целуешь.

— Хорошо, начинай, — усмехнулся он. — С поцелуем погодим.

Она взглянула на него как-то странно.

— Там видно будет.

— Что ты хочешь этим сказать? — вскинулся Кнут.

— Может, ты и не захочешь меня больше целовать, когда выслушаешь.

Она принесла два стакана виски с содовой, протянула ему один и села напротив.

— Говори. Не напускай таинственности.

— А я и не хочу. Просто мне… в общем, трудно начать.

Она смущенно улыбнулась.

— Честно говоря, я уже выпила до твоего прихода. Для храбрости.

— У-у… Дело, кажется, действительно серьезное.

— Да.

Наверное, Грэйтхед развелся с женой, подумал Кнут. И сейчас она скажет, что между нами все кончено. Что она выходит замуж, и он, Кнут, ей больше не нужен. На него нахлынуло ощущение пустоты. Разум тщетно пытался бороться с ним, говоря — ну и что? Ведь ты знал, что этим кончится. Она не одна на белом свете. Пусть она лучше, чем остальные. Ничего, ты переживешь…

— Кнут?

— Я здесь.

Она повертела в пальцах стакан и сделала глоток. Посмотрела на него, покраснела и отвела взгляд.

— Однажды ты предложил мне выйти за тебя замуж. Ты говорил серьезно?

Серьезно ли он говорил тогда! Он вспомнил, как она тогда ушла от ответа. Считай, что отказала.

— Разумеется, я говорил серьезно.

— Ну, тогда… — Она глубоко вздохнула. — Тогда слушай ответ. Да.

— Почему? Почему ты говоришь это сейчас, когда прошло столько времени?

— Выходит, ты говорил не всерьез.

Она склонила голову.

Кнут встал.

— Черт меня подери! Разумеется, я не шутил. Мне только хотелось бы знать, почему тогда ты мне отказала, а теперь — соглашаешься. Что, между тобою и Грэйтхедом все кончено?