Моя Прелесть

Мул-такси негодующе заржал и обогнул нас по широкой дуге, выезжая на встречку. Мчащийся в противоположную сторону тяжеловоз с фургоном резко вильнул, уходя от столкновения, и зарокотал басом так, что уши заложило. Остальной редкий в такое время зомби-транспорт вел себя аналогично. Никто не хотел нас подвозить. Мы бросались под копыта, умоляли забрать нас с собой, но четвероногие зомби от нас шарахались, как от зачумленных.

– Бесполезно, – выдохнула Виктория. – Тебя, Мерлина, нужно больным с запорами прописывать. От твоего вида даже зомби седеют.

– А тебя – для травли мух, – огрызнулась я. – И хватит дышать на меня перегаром, Лионова! У меня аллергия на алкоголь.

И в подтверждении чихнула.

Но тут на проспект выскочили мертвецы из «Красного Быка». Мы схватились за руки и припустили во всю прыть через дорогу. Разумеется, наши преследователи ринулись за нами. И тут нам снова повезло. Мы успели проскочить перед копытами быка, а вот швейцары нет. Бык резко затормозил. Раздался жуткий скрежет. Фургон развернулся, сбивая наших мучителей с ног, а затем он сложился, погребая их под собой. Бык упрямо продолжал тащить всю эту искореженную груду по дороге. Только теперь значительно медленней.

– Мамочки, мы убийцы, – прошептала я, пораженная.

– Убивают живых, дубина, а они мертвые!

– А те, кто внутри фургона? – не согласилась я. – Давай, Лионова, у тебя ведь телефон. Вызывай скорую!

– Блин, точно… Телефон.

Дрожащей рукой она принялась лихорадочно рыться в сумочке. Наконец, телефон был извлечен. Вместе с коробочкой Ob. Тампоны веером разлетелись по мостовой. Я нервно хихикнула:

– Все, Лионова. Сейчас сюда по твою душу еще и упыри подтянутся.

Она не ответила, лихорадочно елозя пальцами по сенсорному экрану, а потом закричала:

– Артур, возьми трубку! Артур…

Между тем фургон резко остановился и начал приподниматься. Из-под него вылез один из зомби и начал оглядываться. А потом он увидел нас. Верхняя губа приподнялась, обнажая клыки, а глаза опасно запылали багрянцем. Теперь он выглядел не просто ужасно. Он выглядел обозленным!

– Бежим, – выдохнула я.

Безумная гонка продолжилась. Мы свернули в безлюдный проулок. Потом еще в один. И оказались на Левинке – родной и одновременно чуждой. Между гигантских дворцов-термитников виднелся краешек факультетского скверика. Я в измождении прислонилась к темно-красной стене и попыталась хоть немного отдышаться. А еще посмотреть, что с ногами. Стопы покраснели и распухли. Ремешки впились в них так сильно, что местами выступила кровь. Попыталась разуться, но как назло, застежку заело.

– У-мм, – промычало надо мной.

Я резко подняла голову и обо что-то больно стукнулась затылком. Раздался звон. Полированная челюсть с золотой гравировкой упала к моим ногам. Глаза на обезображенной роже монстра вспыхнули недобрыми прожекторами. Ужас сделал меня смелее. Я схватила упавшую челюсть и размахнулась.

– Брысь от меня! Брысь! – хотела заорать на монстра, но вместо этого из меня вырвалось какое-то бульканье.

Мир на секунду скрыла красная пелена, а окольцованный палец опалило огнем. Когда зрение восстановилось, зомби-охранник из «Формальдегид&Ко» неожиданно отступил в сторону. Размышлять по этому поводу было некогда. Я припустила, не чуя ног, вдогонку за Лионовой.

Монстр опомнился и ринулся следом то ли за мной, то ли за своей челюстью, которую я никак не могла выпустить. Моя рука вцепилась в эту гадость, как утопающий за соломинку. Мы с Викой снова завернули в очередной переулок и притаились. Зомби проскочили мимо нас, не успевая затормозить. Теперь их было пятеро. К двум швейцарам присоединился изуродованный мною монстр и еще двое зомби.

– Может, они нас потеряли? – понадеялась я.

Громкий телефонный звонок заставил нас подпрыгнуть. Как не вовремя! Так и не успев отдышаться, мы помчались дальше, а телефон продолжал надрываться в сумочке Виктории.

– Туда, – показала она на арку в чудом сохранившейся еще дореволюционной трехэтажной постройке.

Мы юркнули в темный проем, пересекли маленький дворик и, протиснувшись в узкий проход между еще двумя старинными особняками, вынырнули на тенистую улицу. Телефон, ненадолго прервавшись, снова заверещал.

– Блин, Лионова, возьми, наконец, трубку, – прорычала я.

Она остановилась, тяжело дыша, и вытащила дрожащими руками телефон.

Голос в трубке был отчетливо слышан. Он был предельно собран и спокоен:

– В пятидесяти метрах справа от вас стоянка в виде шайбы. Она открыта. На втором этаже припаркован светло-серый Араб марки Л13. Я разблокировал его. Садись и двигай в сторону Советской. Я на подходе.

Мы переглянулись и рванули в указанном направлении, а за нами вновь обнаружившие нас преследователи. Сколько их было – уже не знаю. Я боялась оглянуться. Но мне постоянно казалось – еще миг и шейные позвонки затрещат под холодными пальцами нежити. Мои милые, любимые позвоночки! Это было хорошим стимулом включить третье дыхание. Или пятое… Уже не помню, какое. По очереди обгоняя друг друга, мы влетели в распахнутые ворота стоянки и устремились вверх по дорожному серпантину.