Моя прелестная роза

Воспоминания оказались нестерпимо мучительными, и девчушка вернулась к настоящему. В голубых глазах леди светились доброта и сострадание. И что-то еще. Что именно? Голубые эти глаза словно бы что-то обещали.

Девчушка подалась вперед. Ее взгляд метался между леди и ее спутником. Пошевелись он, она тут же обратилась бы в бегство, ибо приучилась не доверять мужчинам, но он стоял совершенно неподвижно. Глаза у него были такие же голубые и такие же добрые, как и у его спутницы.

Когда кроха подошла достаточно близко, леди ласково погладила ее по голове.

— Под грязью сразу и не различишь, какого цвета у тебя волосы. Кажется, светлые. Светлые волосы очень неплохо сочетаются с большими карими глазенками. Скажи, маленькая, тебе хотелось бы иметь новую маму и нового папу?

Мама. Папа… Эти слова принадлежали к далекому, такому счастливому детству. Девчушку охватила отчаянная тоска и как бы растворила в себе нерешимость. Надежда окончательно пересилила страх. Пробежав последние два шажка, малышка бросилась в объятия леди.

Руки Марии были такие же теплые и мягкие, как и руки той, другой, леди из почти забытого прошлого. Впервые за долгое время девчушка почувствовала себя в безопасности.

— Не беспокойся, маленькая, — ласково пропела Мария. — мы с томасом по некоторым меркам, может быть, и не вполне респектабельная пара, но у тебя никогда не будет недостатка ни в еде, ни в любви.

Леди посмотрела на мужа, и кроха с удивлением увидела слезы в ее голубых глазах.

— Не гляди на меня так, Томас. Я знаю, ирландец, ты великий притворщик. На самом деле сердце у тебя такое же доброе, как и у меня.

— Не думаю, что мы такие уж добросердечные, — с кислым видом проронил Томас. — Все наши добрые дела — от рассудка. Но ты права, нельзя оставлять ее здесь. И чем скорее мы выкупаем ее в ванне с теплой водой, тем лучше. — Он взял маленькую ручонку в свою большую теплую руку. — Как тебя зовут, дорогая?

Смущенная его вниманием, кроха спрятала свое личико на шее леди, свежей и благоухающей, словно цветы после дождя.

— Кажется, нам придется самим придумать ей имя. — Она нежно погладила спину девчушки. — Она прелестна, как роза, и очень смела. Только представь себе, сколько всего пришлось выдержать крошке, пока она бродила по этим улицам.

— Так назовем ее Розалиндой, именем бесстрашнейшей из героинь, — предложил Томас. — Он ласково пожал маленькую ручонку. — Считай, что сегодня тебе повезло, прелестная маленькая роза.

— Нет, Томас. — Мария горячо поцеловала малютку в висок. — Повезло прежде всего нам с тобой.

Глава 1

Ашбертонское аббатство, 1818 год

— Вы неизлечимо больны.

Эти слова врача, казалось, были напоены скорпионьим ядом. Стивен Эдуард Кеньон, пятый герцог Ашбертон, седьмой маркиз Бенфилдский, обладатель еще пяти-шести титулов, в перечислении которых нет особого смысла, перестал застегивать рубашку и мысленно несколько раз повторил эту фразу, словно надеясь, что ее значение может как-то измениться.

Неизлечимо болен. Он знал, что у него какие-то нелады со здоровьем, и все же… никак не ожидал такого приговора. Нет, нет, доктор, вероятно, ошибся. Да, в самом деле, за последние несколько недель легкое побаливание в животе превратилось в сильнейшие колики. Не верится, однако, что при всей своей болезненности опухоль может оказаться опасной для жизни.

«Как хорошо, что я умею скрывать свои чувства», — подумал он, вновь принимаясь застегивать рубашку.

— Странно слышать такое категорическое суждение от медика. Вы и ваши коллеги воздерживаетесь от мрачных предсказаний.

— Известно, что вы превыше всего цените честность, ваша светлость. — Доктор Джордж Блэкмер уже аккуратно складывал инструменты в свою сумку. — Я решил, что не имею права утаивать от вас правду. Человек в вашем положении должен иметь время, чтобы привести свои дела в порядок.

Стивен с мучительной отчетливостью осознал, что врач говорит с чувством полной ответственности.

— Думаю, в этом нет никакой нужды. Если не считать отдельных приступов боли в животе, я чувствую себя вполне сносно.

— Должен сказать, что эти приступы боли с самого начала внушали мне серьезное беспокойство, но я надеялся, что мои опасения не оправдаются. Однако теперь уже не остается никаких сомнений. — Серо-зеленые глаза врача выдавали его сильную озабоченность — У вас, несомненно, та же болезнь, что и у вашего лесника, мистера Никсона, — рак желудка и печени.

Еще один удар. За несколько месяцев Никсон превратился из веселого здоровяка в некий бесплотный призрак. И умер он трудной, мучительной смертью.

Не решаясь посмотреть на себя в зеркало, Стивен привычными движениями онемевших пальцев завязал галстук.

— Эта болезнь не поддается никакому лечению?

— К сожалению, нет.

Надев темно-синюю куртку, Стивен разгладил рукава.

— Насколько может быть точен названный вами срок — шесть месяцев?

— Определить точный срок довольно затруднительно, — не без некоторого колебания ответил Блэкмер. — Я бы сказал, что у вас наверняка есть еще три месяца. Шесть месяцев — более оптимистический прогноз…