Моя принцесса

А еще, как это ни ужасно, было страшно рассказать Джейку. Она знала, что любима. Но насколько Джейк чувствует себя готовым к роли отца — на этот вопрос Кристин не ответила бы сразу. Только что, когда она, проснувшись, долго лежала и смотрела на него, она видела перед собой не того сурового решительного мужчину, к которому привыкла. Когда Джейк расслабился, в его облике отчетливо стали проступать какие-то детские черточки. Как он отнесется к появлению в своей жизни другого малыша? Кристин усмехнулась. Плохо. Очень плохо. Джейк не заслуживает ни таких мыслей, ни недоверия. Он — мой мужчина, отец моего ребенка, сказала себе Кристин. Я люблю его и должна в него верить.

Но, как ни старалась она себя в этом убедить, какой-то мелкий противный страх никак не покидал ее.

— Моя Принцесса, о чем ты задумалась?

Устремленный куда-то вдаль — или внутрь себя — взгляд Кристин заронил в душе Джейка какое-то смутное беспокойство. То, о чем Кристин думает в его объятиях, наверное, того стоит. Или не стоит — просто важно…

Кристин только посмотрела на него и еле слышно вздохнула. Но лицо ее не было печальным, лучистые глаза и губы улыбались. Джейк всерьез заволновался.

— Кристин, в чем дело? Что произошло? Я тебя чем-то обидел? Ты чего-то боишься? — посыпались на Кристин вопросы.

Она только качала головой. Лишь последний заставил ее задуматься над ответом. Опустила пушистые светлые ресницы.

— Боюсь, Джейк. Потому что не знаю, что будет дальше.

Он обнял ее со всей нежностью, на которую был способен.

— Не надо, Кристин. Все будет хорошо. Потому что я тебя люблю. Разве что-то еще имеет значение? Ты сама так сказала!

Джейк говорил это, но сам понимал, что в глобальном смысле прав, а вот в частности… Джордж Макферсон, черт побери, все же ее отец. И Кристин любит его. Он наверняка не позволит им пожениться.

— Имеет, Джейк. Очень большое. Ты просто себе не представляешь…

— Кристин, кажется, я сейчас обижусь. Ты не можешь забыть о проблемах даже в такой момент!

— Это не проблема, любимый. Это огромное счастье. Просто я не знаю, как с ним жить. — Она невесело рассмеялась. — И ума не приложу, что ты будешь теперь делать…

Джейк приподнялся на локте и коснулся пальцем щеки Кристин. Посмотрел ей в глаза внимательным и долгим взглядом.

— Любимая, давай поговорим без обиняков. Давно пора. Ты совершенно права, я тоже не знаю, как именно мы будем жить, но я готов… Я смогу, наверное… По крайней мере, я действительно очень этого хочу.

Кристин приложила палец к его губам.

— Не надо. Ты не все знаешь.

Она откинулась на подушку. Мягкие локоны волной золотистого шелка легли вокруг ее лица. Бархатные серые глаза в эту минуту светились, как всходящая над морем луна. Джейк залюбовался Кристин. Его лицо было близко-близко. Кристин уперлась в его грудь ладонями и слегка отстранила от себя, чтобы видеть глаза.

— Джейк… Я жду ребенка. Чуть больше чем через полгода ты станешь отцом.

Джейк молчал, потрясенный. Кристин взволнованно ловила в его глазах отражение внутреннего состояния. Шокирован? Рад? Напуган? Боже, что он сейчас скажет?

Джейк не сказал ничего. Только широко улыбнулся и осторожно опустил голову на грудь Кристин. Не переставая улыбаться, закрыл глаза. От такой тихой, искренней радости и нежности у Кристин перехватило дыхание. Она почувствовала, как что-то вязкое и тяжелое, сковывавшее душу, медленно оставляет ее. Джейк с ней. Теперь ей ничего не страшно.

— Ты права, Принцесса. Это самое большое счастье на свете. И самая большая ответственность.

Еще несколько минут они лежали, не говоря ни слова. Наверное, оба думали об одном и том же: теперь им просто необходимо быть вместе, но как это устроить? Было очевидно, что идей нет, и оттого становилось тягостно.

Кристин вздохнула.

— Джейк, я голодна.

— Да, любовь моя!

Он вскочил и, шлепая босыми ногами по полу, скрылся в кухне. Совсем скоро его фигура вновь возникла в дверях комнаты.

— Кристин, ты будешь яичницу? — В глазах Джейка застыло какое-то непонятное Кристин выражение, у рта залегли суровые складки.

— Естественно, буду… Джейк, что-то случилось? — спросила Кристин почти испуганно.

— Нет. Ничего. Просто у меня в холодильнике практически ничего нет.

Джейк болезненно переживал ощущение собственной несостоятельности. Конечно, он долго жил один и был предоставлен самому себе, а теперь появилась необходимость заботиться о Кристин и об их малыше. И как, скажите на милость, если зарплаты, получаемой в типографии, куда его устроил Эйдриан Ломан, едва-едва хватает, чтобы свести концы с концами? Что он может предложить молодой женщине, которая хочет быть с ним и родить ему ребенка, взамен того, что есть у нее сейчас? Любовь? Будут ли два зависимых от него существа сыты этой любовью? На какую работу он может рассчитывать со своим образованием, то есть при отсутствии такового? Что, заставить Кристин пойти работать? И они станут жить на ее зарплату, а он будет сидеть с ребенком! Чудненько!

Ну вот, яичница сгорела! Черт, черт, черт!