Моя профессия спаситель (СИ)

То ли Ани опешила от неожиданности, то ли сработал принцип, вбитый за время интернатуры: «Если доктор бежит, надо нестись за ним» — только Сатор моментально взбодрилась и на самом деле бросилась следом. А в крохотном садике, если, конечно, так можно назвать три яблони и заросли крыжовника, происходило что-то странное: там басом, обиженно и довольно зло трубил слоненок. Взрослому животному надсадный рев принадлежать никак не мог, тональность не та, но детеныш выкладывался в полную силу, выводя рулады с чувством, а, главное, громко. Соседи его старания наверняка оценили.

— Тиран! — с чувством сообщила Кассел плетеной детской коляске, раскачивающейся, будто лодка в шторм. — Деспот! А ужин Марту кто готовить будет, леди Ночь? — Слоненок еще разок гуднул и задумчиво притих. — Раньше ты, конечно, об этом подумать не мог. Я сколько раз говорила: голова тебе дадена не только для того, чтобы в нее есть, — выговаривала Дира, выкладывая из корзинки на дощатый не слишком ловко сколоченный стол пеленки, баночки, бутылку с соской. — Ты личность или желудок с кишечником? — Из коляски не слишком уверенно гукнули, видимо, соглашаясь, что оно все же личность. — Ну так и не поддавайся физиологии, развивайся духовно!

Кассел наклонилась к коляске и не без труда выволокла никакого не слоненка, конечно, а вовсе даже ребенка: крепенького, щекастого, с красной физиономией, ежиком волос на голове и сердито насупленного. В общем, по мнению слегка оторопевшей Ани, точную копию Марта Нейрора, вроде как супруга доктора Кассел.

— Хорош? — поинтересовалась Дира, поворачивая мальчишку к Сатор. Ребенок глянул на Анет не слишком дружелюбно и попытался запихать собственный кулак в рот. Кулак был тоже папин, пудовый, и в ротишко не помещался. — Знаю, сама удивляюсь, как у меня такое чудовище получилось. Наследственность — великая вещь.

Про наследственность и ее следствия, то есть гневные вопли, требовательность и сердитый вид, у Сатор имелось собственное мнение, но Ани решила его при себе придержать.

— Ну что вы! Он просто красавчик, — проблеяла Сатор льстиво.

Кажется, ни ребенок, ни его мать Анет не поверили, глянули одинаково скептически.

— Н-да, — хмыкнула Кассел, одной рукой, но ловко расправляя на столе пеленку. — Смотри и учись. Этому красавчику удалось то, чего не добился его папаша. Во-первых, по его воле мне пришлось-таки идти к алтарю. А, во-вторых, он все же сделал меня домрабой. Талант, что тут скажешь.

Ни намека, даже тени сожаления в голосе Кассел не чувствовалось, наоборот, сплошная гордость одаренным отпрыском и глубинная удовлетворенность, а вот по хребту Ани словно теркой продрали так, что плечами передернула невольно. Ничего против детей она никогда не имела, у каждой счастливой женщины обязательно должен быть ребенок и не один. Вот только…

Ребенок — это как минимум месяцев на шесть бросить работу. А то и на все девять, ведь хирурга с бушующими гормонами к столу подпускать, наверное, не стоит. И потом же еще восстановиться нужно. Это сколько получается? Год? Полтора? Для нейрохирурга вовсе катастрофа! Навыки-то, конечно, никуда не денутся, но методики за это время уйдут вперед так далеко, что и не догонишь.

— Да ты присаживайся, — Дира усмехнулась эдак понимающе, будто прекрасно знала, о чем ее интерн думает. Впрочем, проблески всеведения за ней и раньше водились. — Хочешь яблочка? Ну и правильно, они еще не зрелые. Это я для декора добавила. Так и тянет что-нибудь украсить. Представляешь, занавески соорудить пыталась. Ни хаосовых тварей, конечно, не получилось. Март говорит, это потому, что я шов женскими узлами[1] затягивала. Но мне понравилось. Что ты глазками хлопаешь, рыба моя?

— Ничего, — смутилась Сатор.

— Приятно, что в этом мире еще остаются неизменные вещи, — хмыкнула Кассел не слишком понятно, укачивая своего «талантливого». Ребенок в укачивании явно не нуждался и сон его не интересовал вовсе. А вот задача выдернуть у матери клок волос казалась ему насущной. — Ладно, так и быть, краткая лекция от бывшего наставника, — Дира снова ухмыльнулась эдак понимающе, даже намекающе. Хотя, конечно, про то, что Анет ее «наставницей» величала, знать никак не могла. — Меня Март однажды доказухой назвал. Ну вот я всем все доказала, а теперь пожить решила. Станет скучно — вернусь. А не станет… Думаю еще дочерью обзавестись, а то мужиков кругом слишком много: кот, собака, муж и тиран. Хомяк, кажется, тоже мужик, впрочем, это не точно. Они меня числом задавили. Все ясно? — спросила строго, нахмурившись, будто только что план операции выложила. И Ани, конечно, послушно кивнула, хотя ничего ясно ей не стало. — Ну и Хаос с тобой, с возрастом допрешь. Так с чем пожаловали, доктор Сатор?

— Понимаете…

— Нет, — отрезала Кассел, пытаясь отобрать у ребенка собственные волосы. «Тиран» сопел и добычу отдавать не желал. — Давай с самого начала.