Моя профессия спаситель (СИ)

— И почему я бужу в людях нездоровые желания? — проворчал Нелдер. — Почему-то особенно часто им хочется заткнуть мне рот.

«Корсар» потянулся к собственному лицу, но бинты щупать не стал, быстро опустил руку.

— Глаз цел, не волнуйся.

— Я и не волнуюсь, еще же один точно остался. А правый, честно говоря, мне никогда не нравился. Да и таким, как я, глаза ни к чему.

— «Таким» — это каким?

— Ну, знаешь, мешкам с сеном, с намалеванными кругами? С ними еще солдаты тренируются. Штыками там колют, ножами, пилочками для ногтей.

— Остряк, — оценила Анет.

Почему-то все было совсем не так, как она ожидала. Вот совершенно не похоже на то, что представлялось. Проще во сто крат, даже непринужденнее, без всякого напряжения, без слезливой жалости. И без трепетания в душе, сердце и прочих органах. Вообще никакого волнения — ни тягостного, ни приятного. Может, оттого, что Кайрен на себя мало походил? Если, конечно, не считать его сомнительного юмора.

— Куда мне! — взгрустнул по собственному несовершенству Нелдер.

— Можно задать вопрос?

— Интимный?

— Очень.

— Врут, — «Корсар» решительно махнул рукой, облепленной пластырями, как заплатками, и снова хаос помянул. — Безбожно врут. Из зависти. Не я, не был, не привлекался.

— Но пилку разглядел?

— И что? — набычился Кайрен.

Под бинтами, конечно, не видно было, но и так понятно: набычился.

— Так почему не остановил? Она же не боец спецгруппы имперской разведки, да и оружие так себе.

— Тебе честно? — помолчав, уточнил Нелдер. — Понятия не имею. Как-то это все несерьезно выглядело. Я вроде даже ржать начал, хотя, может, это как раз приглючилось.

— Да, шестнадцать швов только на лице, почти двадцать на руках и едва уцелевшая артерия — это смешно, — согласилась Сатор.

«Корсар» развел руками, правда, сделал это гораздо осторожнее, чем прежде махал.

— А почему ты СЭП не вызвал? Хотя бы соседей о помощи попросил.

— Да просто вырубился! — рыкнул Кайрен. — А потом… Слушай, какого Хаоса я перед тобой тут исповедоваться должен?

— Видимо, в твоей душе родилась такая потребность, — глубокомысленно заметила Ани.

— Нет у меня никаких потребностей. Кроме желания кого-нибудь убить. Например, того коновала, который латал. Он что, решил в художественной штопке попрактиковаться? Нашил, демон, теперь все болит! — Нелдер замолчал и молчал долго — Анет его не торопила. Тем более, в тишине тоже никакого напряжения не было. — А ты… Ты не знаешь, что с Лисой? — спросил, наконец.

— Интересное имя, ей идет, — признала Сатор. — Ее муж забрал, она ведь сама ко мне заявилась… То есть, пришла, пришла сама. Вот Саши сначала к тебе домой бросился, дождался бригаду, а потом мужа подхватил. Он из ее сумочки записную книжку утащил.

— Получается, я этой аскариде белесой жизнью обязан? — буркнул Кайрен.

— Получается, — спокойно подтвердила Анет, — поэтому побольше уважения не помешало.

— Саши! — фыркнул «корсар», — вот где имечко! Бараш, а ты?..

— И что я? — мягко уточнила Ани, продолжения так и не дождавшись.

— Ничего, — проворчал Кайрен, — дай мне воды, что ли? — Сатор подала стакан, помогла напиться через соломинку. — Фух, Хаос! Правильно я тебя тогда шуганул. Туфта это все!

— Что туфта?

— Ты бы мне еще пеленку поменяла! — на ровном месте обозлился Нелдер.

— Тебе судно нужно? — вполне правдоподобно не поняла Анет. — Сейчас подам. Или сестру позвать?

— Да иди ты вместе с судном и сестрой! — вконец рассвирепел «пират», которому буквально с каждой секундой становилось все лучше.

По крайней мере, умирающим лебедем он больше не хрипел. Впрочем, лебеди хрипеть вообще не склонны.

— Сейчас пойду, — пообещала Ани, — пора, уже утро на дворе. Тебе что-нибудь принести?

— Это что значит? Калеке можно рассчитывать на еще один визит благодетельницы?

— Почему бы и нет? Врач сказал, что у тебя кровопотеря большая, надо сообразить что-то такое. Вроде бы слышала, будто сок гранатовый помогает. Или обойдешься без сока?

Кайрен долго не отвечал, буравя Сатор глазом — она подумала, что ей в молчании и придется уйти.

— Пожалуй, да, — ответил все-таки, снова голос понизив, — без такого сока я и впрямь обойдусь.

— Извини.

— Вот только жалости не надо!

— Да почему вы так жалость-то не любите?

— Кто сказал, что не любим? Любим, — едва заметно усмехнулся Кайрен. — Не любим, когда нам ее демонстрируют. Вот такие мы, мужики: странные, противоречивые все из себя. Ладно, катись отсюда, Бараш, а то меня опять в сон потянуло. Все-таки я существо нежное, травмированное. Между прочим, благодаря некоторым белобрысым, еще и душевно.

Ани улыбнулась в ответ, наклонилась, собираясь в лоб поцеловать, но это уж было б чересчур картинно. Поэтому она только по руке его похлопала тихонько — тоже получилось не очень, но все же лучше. И вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

* * *