Моя профессия ураган

Отточенной многолетней жестокой дрессировкой наблюдательностью, находчивостью, вниманием, умением думать, мгновенно решать ситуации, военными знаниями, накопленными замком Ухон. Мы воспитываем правителя в благородстве, уважении к женщине, стремлении служить людям. И умении это делать. Он любит работу, ибо иного с детства не знает — жестокий тренинг это его повседневная жизнь, будь это мальчишка или девчонка. Принцессы тренируются точно так же и еще жестче, ибо у знати принято, в отличие от короля, передавать власть дочери, хоть в царской семье все обратно. И никакой отец принц не вмешивается, потому что сам он это прошел и знает этому цену. Правитель помнит в лицо всех своих подданных, он знает все нужды, трудности своего княжества или всего государства, он сам контролирует все, потому что его сознание буквально выковано для этого. Он читает газетный лист с одного взгляда и помнит все, никогда не забывая того, что не хотел забыть… Простой люд считает их сверхлюдьми… Как и тэйвонту, их охранников. Мы считаемся только охранниками, но на самом деле мы высшая каста… Принцы женятся на тэйвонтуэ, а принцессы на тэйвонту, потому что обычные люди им не интересны. Разве что такие же принцы. Потому на протяжении тысячелетий Дивенор был непоколебимой вершиной…

— Что-то произошло? — спросила я.

— Церковь! — неохотно ответил Радом, будто у него вырвали больной зуб. Все тысячелетия она точит на нас зуб, считая нас гнилым корнем, хотя мы поклоняемся тому же Дорджиа… И, фактически держим на себе государство.

Правители поумней понимали это, да и уничтожить нас нелегко — голыми руками тэйвонту не взять. А все из-за того, что мы исполняем заветы благородства и развития на практике, а не ограничиваемся верой в них. Церковь же верует, но не исполняет… И мы как бельмо у нее в глазу. Пусть правители иногда ломаются и развращаются властью, но в целом до недавнего времени в высших слоях царило подлинное, вбитое с детства, благородство и чистота…

Я вздохнула.

— Церковь — она всегда царила, потому массы забиты, невежественны, распутны и совершенно безответственны. Мы вроде как каста, которая вне закона, которую боятся и которой "все позволено". Позволено быть не такими. Но церковь захотела подмять верхушку Дивенора и полностью уничтожить нас…

— Она выступила против вас? — спросила я.

— Она давно выступила против ереси, только в сочетании с королевской властью мы были не жертвой. Умному королю наплевать на догмы. К тому же мы их воспитывали. И они знали цену как церкви, так и своим достижениям. Но последний король был слаб, и полностью попал под влияние священника. И уже сорок лет в Дивеноре смута и разврат. Никто не понимает, почему они так настойчиво утверждают его. Считают, что церковь это игрушка в руках дожутов.

Были две попытки пресечь это зло. Обе они были успешны…

Я вздрогнула и удивилась.

— Ты удивляешься? В обоих случаях новый строй победил и утвердил воспитание, нравственность, равенство, бескорыстие… Но обе такие попытки были уничтожены изысканнейшим предательством… Когда никто этого не мог предполагать, когда старое никто уже не вспоминал, церковники и предатели вдруг восторжествовали.

Нельзя никогда даже на секунду терять бдительность, ибо победа пьянит, а тьма всегда готова убить все светлое. Оно ей ненавистно, ей ненавистна всякая дисциплина, порядок… Воспитанники церкви задушили все ростки и вернули страну в еще худшее состояние, почти средневековье. Совсем недавно погибла Славина. Ликующая, сияющая Славина, которую никто даже и думать не мог победить. Страна сверхлюдей, чистоты и высокого повсеместного благородства и утвержденного братства. Погибла нелепо, глупо, мерзко, хотя я и сражался против нее как один из военачальников Дивенора.

— Славина была сильней Дивенора? — зачаровано спросила я.

— Славина — это отколовшаяся часть Дивенора, в которой власть взяли бежавшие тэйвонту. Во всяком случае, все подозревали Даррина, жестокого мятежника и правителя страны тэйвонту, Вождя и диктатора Славины, что он вышел из Ухон, хотя и скрыл свое происхождение и имя. Ибо Славина построена была по принципу тэйвонту, там все были тэйвонту. Туда ушли сотни наших, и помогали ему строить государство совершенно нового типа. Всем тэйвонту было запрещено туда ездить, но те, что были там, считали, что это сон и сказка. Почти все тэйвонту, посланные туда с разными миссиями как разведчики и даже убийцы остались там и помогали воспитывать людей… Туда даже было всегда запрещено посылать молодых тэйвонту… Но ее уже нет… В считанные годы все исчезло как дым. Они, считавшие нас нелепым пережитком на их планете, на которой они были хозяевами, растворились как дым… Еще хуже только стало в мире… Ибо теперь это недостижимо, как сказка… Никто не мог их победить… Кроме самих себя… Они сами духовно убили себя, предательством своей верхушки своих же идеалов ради личных благ и властолюбия… Ибо власть Славины по закону была аскетами, не имеющими ничего своего…

— Как это связано с напавшими на нас? — спросила я.