Моя простая курортная жизнь 3

Вскоре под жидкие аплодисменты публики со сцены наконец ушла Влада, и программа в зале стала повеселее, чередуя живую музыку, конкурсы и стендап. Официанты бодро зачастили по залу, разнося коктейли и закуски. Не сказать, что я попробовал сразу все тридцать видов брускетт, но еда была гораздо лучше, чем размороженная пицца. Время от времени у меня вибрировал смартфон, и я обменивался поздравлениями с батей в Китае, чей Новый год уже наступил, мамой в Испании, бабушкой с дедом, а также Даной и Полиной. Периодически отвлекался на шутки комиков, некоторые из которых оказались весьма хороши. А вот за нашим столом, наоборот, разговор не особо клеился. Императрица, будучи хозяйкой застолья, с отстраненным видом сидела в своем смартфоне, не поддерживая беседу. Однако так и чувствовалось, что большинство здесь собравшихся хотели вернуться к одной теме. И к ней вернулись — при первой же возможности.

— А стул у вас можно взять? — спросил мужчина с соседнего стола, показывая на пустой стул между Тимом и двойняшками.

— Нет, — ответила Лера, — мы ждем кое-кого. У нас еще один гость приедет.

Хотя кое-кто не давал никому никаких гарантий.

— Так он все-таки приедет? — спросила Алена, уже порядком уставшая от темы, как и я.

— Уже, наверное, бы приехал, если бы хотел, — заметил я.

Катерина на этом моменте поджала губы. Однако, хоть стол и был ее, компания явно была не ее, так что неудобный разговор запретить она не могла, как привыкла это делать.

— Ты его просто плохо знаешь, — сказал мне Тим. — Он может прийти в последнюю секунду, когда его уже не ждут.

— Да если он и приедет, то только так, — ухмыльнулась Женя. — Прямо под бой курантов.

— В костюме Деда Мороза, — хохотнула Лера.

— И устроит фейерверк, — на полном серьезе объявила Лизавета.

Тема Мишеля была здесь как язвочка на языке, как перец чили. С одной стороны жжется, а с другой — его все постоянно обсасывали. Все ждали, что он появится как-то очень пафосно: прилетит на упряжке с кучкой оленей либо десантом спустится с гор прямо на лыжах — с фейерверками в одной руке и фанфарами в другой. По-моему, вы все его здорово переоцениваете. Но, когда речь шла об этом засранце, у девчонок будто отключались мозги.

— Слышал про закон Парето? - как в насмешку, всплыл его голос в голове. — Двадцать процентов мужчин трахают восемьдесят процентов женщин, а остальной толпе лузеров достаются либо пассивные, скучные двадцать, которых, поверь, ты трахать и не захочешь, либо ошметки от лидеров. Поэтому думай, где хочешь быть, и учись у лучших! Уж я-то плохому не научу…

Однако еще больше чем говорить про Мишеля, собравшимся, по-моему, нравилось дразнить Катерину. Не участвуя в общем разговоре, она цедила шампанское и равнодушно листала ленту в своем смартфоне, как бы всем видом говоря — когда же этот скучный вечер уже закончится. Вот только губы поджимались все крепче, взгляд становился все острее, а по воздуху все ощутимее расползалась холодящая аура ее раздражения. И если в школе от этой ауры все шарахались и сжимались, то тут окружающие без всякого стеснения разжигали ее все сильнее. Им словно хотелось посмотреть, как же эта фарфоровая маска треснет и что за эмоции на самом деле скрыты под ней. Сама виновата, что не взяла своего большого парня с собой — ей сейчас не за кем было укрыться.

— Кстати, а я ведь нашла ту фотку, — подливала масла ее кузина. — Ну, которая была на его видеооткрытке…

Следом она распахнула снимок на своем смартфоне и пустила его по кругу, давая полюбоваться на находку всем.

— Странно, — сказала Лизавета мне, — что он обрезал тебя. Ты здесь так хорошо получился…

Без особого энтузиазма я взглянул на снимок, который и так отлично помнил. Трое детей сидели на мягком песочке — с одной стороны Мишель, с другой — я, а по центру наша общая подруга. Я даже помнил, как начал заваливаться на спину, пока ее мама делала фотографию, и как Катерина покровительственно пристроила руку мне на плечо, не давая упасть. В итоге я смотрел на ее руку. Мишель, набравший горсть песка и явно не успевший швырнуть в меня, сидел с видом «мне на всех плевать», но не сводил глаз с Катерины. А она смотрела только в кадр — вот уж кому реально на всех плевать. Грудь у нее была настолько маленькая, что я даже не знал, есть ли там вообще сердце, но если и есть, то в нем точно места для многих не хватит. И даже когда она выросла, ничего особо не изменилось.

— Ой, Рома, — с улыбкой заметила мать двойняшек, — какой ты здесь хорошенький…