Моя простая курортная жизнь. Том 2

В девушке, которая стала женщиной, что-то неуловимо меняется — особенно если ей понравилось, как это случилось. Появляются какая-то уверенность, раскованность и легкая плавность в движениях, словно тело само настраивается на новую взрослую жизнь. Во всяком случае, когда на следующий день Белла вошла в класс, ее глаза ярко сверкали, а губы не покидала довольная улыбка. Она приветливо кивнула мне и Алене, и мы все трое переглянулись, как сообщники, зная то, чего остальные не знали. На одной из перемен эта новая женщина нашла нас с подругой в коридоре и протянула каждому по огромному пончику, а затем спросила меня, не против ли я, если, возможно, как-нибудь она снова обратится ко мне за подобной услугой. Конечно, я был не против. И почему все одноклассницы не могут быть такими же щедрыми? И пончик, кстати, оказался очень вкусным. В общем, я был собой доволен — можно сказать, открыл девушке целый мир, которым она сейчас только начнет наслаждаться.

— Какие же мы все-таки молодцы, — заявила Алена, жуя заслуженную вкусняшку, когда мы остались вдвоем на подоконнике. — Подарили ей такой незабываемый первый секс… Я, кстати, начала распространяться о твоих услугах, — добавила она, наконец добравшись до начинки.

— И кому ты начала распространяться? — спросил я, уже догадываясь кому.

— Разумеется, самым заинтересованным лицам. Тем, кому по-другому без шансов, — ехидно отозвалась эта хитрая задница.

— И что ты ей сказала? — уточнил я, вспоминая, как возмущалась Дана после физры.

— Да всего-то ничего, — невинно протянула подруга. — Спросила, не пора ли ей уже потерять девственность…

— Чего? — я чуть не подавился пончиком. — Да это вообще-то не твое дело.

— Вот и она сказала так же. Дело-то, может, и не мое, но я ей сказала, что одна одноклассница уже попросила меня это организовать, и как раз сегодня мы пойдем терять ее девственность. С Ромой. На этом моменте твоя типа подруга меня и нагнула… А еще я предложила организовать ей то же самое, если она хочет. Или на этом моменте нагнула, — хмыкнула чертовка, — точно не скажу…

— Ага, ты еще зарабатывать на мне начни.

— Ну, может, однажды и начну, — изрекла Алена, дожевав свой пончик и теперь прицениваясь глазами к моему.

— Тогда восемьдесят процентов мои.

— Тогда заберу свои двадцать, — парировала она и таки урвала у меня кусочек, размазав мою начинку по своим губам.

Только мы доели сладкое, как в моем кармане завибрировал смартфон.

Инна: «Жду тебя в нашей подсобке! Не пожалеешь…»

Вдогонку пришла парочка брызгающих баклажанчиков. На этом моменте мы с Аленой разошлись. Она утопала в класс отбывать свое наказание — в смысле, уделять время Даше, которая будто за каждую минуту, что подруга проводила со мной, требовала давать ей целых две минуты. Я же отправился в одну уютную подсобку, гадая, о чем именно смогу не пожалеть сейчас. Трахнуться до конца перемены мы там вряд ли успеем, но вот на минет можно вполне рассчитывать. Однако где-то на полпути упало еще одно сообщение.

Инна: «Блин, отбой! Вот прям срочно Катерина попросила ей помочь… Обещаю, следующей переменой все компенсирую!»

Да уж, «компенсирую» — это просто ее любимое слово, точнее, второе после «Катерина». Словно пытаясь меня задобрить, опять пришла вереница брызгающих баклажанчиков. Такими темпами наш чат скоро будет состоять только из «Катерина», «компенсирую» и баклажанчиков. Что общего у Инны и Алены? То, что в данный момент, обе разрывались между мной и подругой. И где только девчонки находят таких подруг?..

— Кто тут королева?.. — внезапно раздался за углом знакомый девичий голос.

Следом заиграла бодрая музыка, идеальная для какого-нибудь очередного тиктока.

— Кто тут королева? — повторила Валентина. — Я тут королева!..

Перед глазами непрошеным воспоминанием пронеслась темная вытатуированная «моя» над ее голой киской. Что там набито еще, я так и не выяснил, и как любой незакрытый гештальт это не давало покоя. В общем, я и сам не понял, зачем свернул за угол — ноги будто сработали вперед мозгов.

Хозяйка тревожившей мои мысли киски пританцовывала у перил на тихой лестничной площадке. Пирсинг озорно поблескивал в ее ушах и носу, под блузкой привычно выделялся вызывающе яркий лифчик, а рукава были закатаны аж до локтей, открывая густо разрисованные татушками руки. Пока это живое произведение искусства покачивало школьной юбкой под музыку и напевало, одна из ее подружек с серьезным видом снимала ролик, а другая просто сидела на подоконнике, надувала из жвачки пузыри и болтала ногами, в то время как лежавший рядом смартфон делал всю работу за нее, проигрывая мелодию. Само собой, она заметила меня первой и, остановив музыку, тут же сообщила остальным:

— Посторонний в кадре!

Валентина мигом повернула голову ко мне.

— А, романтик, — хмыкнула она и весело подмигнула мне. — Да пусть смотрит. Ему можно… Все, давайте дальше!