Моя птичка (СИ)

— Мам, да ты че?! Я ничего не сделал?! — пытаюсь увернуться и отпускаю Анюткину руку.

Хрясь! Прямо по заднице!

— Мам?!

— Ты проходи, Аня, — слышу насмешливый голос отца. — У нас там пирожки с яйцом и луком, а этот оболтус пусть побегает. Ему полезно. Может, меньше курить будет.

Мама застывает на мгновение.

— Так ты опять всякую пакость в рот берешь?!

— Звучит как-то стремно, согласен, но, мам, это клевета.

— Еще и врешь!

— Мам, бога ради, прекращай. Избиение — статья.

— Сейчас я тебе покажу статью, на одной половине текст отпечатаю и на второй, — замахивается.

Правую ягодицу прижигает.

Ну вот! Карают без суда и следствия!

25. Сатана

Смотрю, как Анюта накрывает на стол и говорит по телефону с Наташкой Азановой. Поправляю член в штанах и тянусь к пачке с сигаретами. Не проходит у меня стресс! Потому что голова лопается от картинок разностороннего плана. Звонок Стаса с утра упростил нам жизнь и оставил горький осадок. Одновременно. Сейчас птичка активно делает вид, что ничего не произошло, и наша жизнь вот-вот вольется в нужное русло, но мне, бля, так не кажется. Мир перевернулся. Отношение к людям резко поменялось. Теперь я вижу, что около нас мало тех, кто искренне порадуется и поддержит в трудную минуту. Эти единицы я буду ценить. Думаю, что и птичка тоже.

— И как? — прищуриваю, сажусь на подоконник и открываю створку, чтобы у Ани не возникло желания меня убить.

— Сказала, что скоро приедет, — Анютка комкает пустой пакет, выудив из него банку соленых огурцов, которыми нас снабдила мама. — Я не уверена, что хочу ее видеть.

— Профилактические пиздюли никто не отменял, — глубоко затягиваюсь дымом и отворачиваюсь к окну. — Если бы не любвеобильность Астапова, то мы бы сто лет искали виновника.

Я вообще не знаю, что бы делал без пацанов. Только благодаря им распутывается клубок обмана, в который нас закрутили без нашего на то согласия.

Аня упирается ягодицами в столешницу, складывает руки на груди, которая призывно выделяется через майку, и тяжело вздыхает.

— Мне кажется, что я в каком-то страшном сне, Яр.

Тушу окурок, оставляю в пепельнице, которую Аня сделала из банки, и иду к ней. Обнимаю, чувствуя, что такого отторжения, как пару дней назад у нее уже нет. Тепло между нами тонкими нитями сплетает крепкую связь. Заново. И бронебойную. Страшно подумать о том, что бы случилось, окажись тот тип продуманней. Маленькие детали, как Метелькина с тем бокалом, в который Ане намешали дерьма, или мой приезд к тещеньке без предупреждения, все это помогло нам. А если бы повернулось иначе?

Я бы сдох без нее и с чувством вины…

Пока мы молча жмемся друг к другу в дверь звонят. Аня смотрит на меня с мольбой в глазах. Киваю. Если ей нужно немного времени, чтобы подготовиться к встрече с одноклассницей, то я готов идти на подвиги. Выскальзываю с кухни в коридор, открываю дверь Азановой и пропускаю ее внутрь. Наташка тянется с объятиями. Терплю, когда в нос врывается парфюм с нотками свежести. Блядь, кроме птичкиного ничей запах не воспринимаю.

— А я вам тортик привезла, — поднимает коробку с бантом.

— Как мило с твоей стороны.

И не скажешь, что настоящая мразь. Проходим в кухню, где Аня выжимает из себя улыбку. По ней сразу видно, какие эмоции плещутся внутри.

— Сколько у вас солений, — округляет глаза, взглянув на стол.

— Маргарита Петровна постаралась, — Аня не знает, куда деть руки.

Встаю около нее, обнимаю за талию и стреляю в смутившуюся Азановну взглядом. Садится на стул, начинает распаковывать торт.

— Повезло тебе со свекровью. Каждой бы так, — последнее с долей яда. — У вас все нормально? — поворачивается к нам уже с улыбкой.

— А должно быть не нормально? — отпускаю Анютку к чайнику.

— Просто вы так быстро с базы уехали. Аня вообще не была на себя похожа, — делает вид, что ей не все равно.

Хотя в какой-то степени, да. Не все равно, раз решил нам подкинуть дерьма под ноги.

— Да там все на себя не были похожи, — усмехаюсь, пропуская птичку к столу.

Она крепко держит чайник и к моему удивлению вдруг наливает кипятка мимо чашки. Прямо на стул, где сидит Азанова. Пара сантиметров и точно бы Натахе на ногу зарядила.

— Аня?! Ты чего?! — пытается подскочить, но птичка не дает, толкает ее обратно.

У Наташки глаза увеличиваются на половину лица. Смотрит то на меня, то на разъяренную птичку. Ни разу жену такой не видел. Не уверен, стоит ли вмешиваться.

— А чего ты хотела? Чтобы я тебя расцеловала после того, как ты меня с Яром хотела поссорить?

— С ума сошла?! Сдались вы мне, голубки!

— Тебя спалили, Натах, — иду к окну, испытывая жгучую потребность вкинуться никотином. — Ты Ане фотки прислала, где я и Метель. В следующий раз удаляй компромат с телефона и не ложись в койку к моему другу.

Открывает рот и тут же его закрывает. Достаю сигарету, прикуриваю. Аня громко и по существу посылает бывшую одноклассницу, которая пытается пустить слезу и надавить на жалость. Чайник все еще в руках у птички. Раньше бы не подумал, что она способна причинить вред другому человеку, а сегодня даже не против, чтобы Анютка надрала зад очередной «подружке».