Моя публичка

Святослав Логинов Моя публичка

Эти заметки не претендуют на полноту и даже на достоверность. Просто я уже почти тридцать лет ношу высокое звание читателя Публичной библиотеки, и за это время случилось многое, о чём стоит рассказать. Официальные историографы Публички, скорее всего, предадут записки анафеме, но думаю, что мой взгляд тоже имеет право на существование, поскольку это взгляд «снизу».

Нарушитель

В 1967 году шестнадцатилетним юнцом я стал постоянным читателем «Залов для научной работы». Тогда, как и теперь, в эти залы записывали только дипломированных специалистов, и всё же повторяю: я был постоянным читателем этих залов. Как раз в это время навеки закрылись школьные залы на Фонтанке, и меня как старшеклассника записали в общие. Там я и нашёл лазейку, позволившую проникнуть в святая святых. Залы для взрослых никак не были рассчитаны на то, что кому-то потребуются детские журналы. Достаточно было заказать «Костёр» или «Искорку» десятилетней давности, и тебе приходил вызов в «Русский журнальный фонд». Случайно попав туда первый раз, я, разумеется, отправился бродить по этажам и в «Зале техники» обнаружил открытый фонд. С этой минуты участь моя была решена: я понял, что должен быть здесь.

Если бы библиотечные заявки хранились тридцать лет, то въедливый исследователь мог бы обратить внимание на требования некоего безумца, видимо, свихнувшегося на почве пионерской работы и с маниакальным упорством штудировавшего подшивки пионерских журналов. Этим безумцем был я. Каюсь, ни разу я не взял заказанных журналов, я сразу бежал в подсобный фонд «Зала техники». Сейчас там уже нет открытого доступа, нельзя самозабвенно рыться в книгах. Возможно, это и правильно, больше стало порядка. Но интересно, сколько читателей потеряла библиотека во имя этого порядка?

Смоленский литератор Тибо-Бриньоль

Однажды, ещё в застойные годы, писатель Станислав Родионов посетовал, что у нас очень трудно сочинять детективы. С одной стороны, автор должен показать потенциальному преступнику, какая мощная система действует против него, причём показать правдиво и убедительно, чтобы криминальный элемент уверился в неотвратимости возмездия. С другой стороны, писать правду о методах сыска — нельзя, иначе непременно объявится умелец, который придумает, как обмануть машину возмездия. Таким образом, весь советский детектив представлял собой одну огромную «дезу». Увы, подобную «дезу» буду порой сочинять и я.

Однажды мне попалась ссылка на любопытную книжку, изданную в конце прошлого века в Смоленске. Её автор носил не слишком характерное для Смоленщины имя: Тибо-Бриньоль, но более всего поразило меня название книжицы: «Социализм как настоящая причина вырождения крестьянской лошади и как косвенная причина несвоевременных дождей в середине лета». В натуре книга оказалась тощенькой брошюркой на рыхлой серой бумаге. Автор с уныло-серьёзным видом вещал, что идеи социализма развращают крестьян и разрушают патриархальную семью. Ослабленные разделами семьи уже не могут как следует выкармливать лошадей, что и приводит к вырождению крестьянской лошади. В свою очередь хилая лошадь не способна вспахивать землю на должную глубину, в результате нарушается испарение влаги и, как видим, дожди в середине лета изливаются не так, как хотелось бы Тибо-Бриньолю.

Книжку я прочитал за двадцать минут и в тот же день сдал. Но вот беда — на полку она не вернулась. Нашёлся некто, позарившийся на анекдотическое название и укравший книгу. К сожалению, это не единственный такой случай. Иной раз думаешь — может и не стоит заказывать случайно обнаруженного книжного монстра? Целее будет. И уж во всяком случае, я не хотел бы давать наводки потенциальным ворам. Так что прошу меня простить, но время от времени я буду писать безликое «автор» или «одна книга» и вообще всячески запутывать библиографические ссылки, как это делал некогда профессор богословия протоиерей Е. Будрин.

Два библиографа