Моя пушистая проблема

Окатывает отвращение. К себе. К нему. К глупости всей этой ситуации.

В тот момент я совершила ошибку. Люди слишком мало знали об оборотнях. Я дернулась, уперлась ладонью в грудь, пытаясь оттолкнуть.

Зверь вскинулся. Зверь — не человек. Его лицо по-звериному исказилось, поплыло, на руках появились острые когти.

В глазах на миг отразилось что-то… ужас? Борьба? Мне даже бесполезно кричать! Никто не услышит!

Каким чудом вывернулась? Когти только едва заметно прочертили полоску на животе, даже кровь не выступила.

Неведомым образом я взвилась вверх, словно акробат, перелетая через голову застывшего мужчины на другой конец комнаты.

Скрипнула кровать. Зверь больше не играл. Ощерился, зарычал так, что все волоски на теле дружно вытянулись по струнке.

Я отшатнулась.

Запах — этот тошнотворный запах стал совсем невыносимым, и в этот момент, запоздало, я вспомнила, где именно уже ощущала подобный аромат. В химической лаборатории одной из крупнейших медицинских компаний Райлакса.

Так пах мейон, одна из наших последних разработок, смесь, которая сама по себе не была отравой, но если принять вместе с этим белым, безвкусным и бесцветным порошком алкоголь… пусть земля моему тупому коллеге, решившему напиться на работе, будет пухом.

Оборотень принял мейон? Но зачем? Я попятилась в дверной проем, отпрыгивая в соседнюю комнату. Мышцы сводило. Долго я не выдержу, несмотря на все часы, проведенные в спортзале.

Мейон… сыворотка, которая должна была облегчить ряд сложных операций в медкапсулах. Он воздействовал на нервные окончания человека. Оборотням его продать и не пытались, это же совершенно бессмысленно, мы слишком отличаемся…

Мне конец.

Но почему-то страха не было. Стало только как-то жарко, нестерпимо заломило суставы и зачесались кончики пальцев.

Оборотень шагнул вперед, и… прыгнул. Я почти увернулась, треклятыми труселями обожаемой подруги клянусь!

Под ноги попались сбитые с полки книги. Не пластиковые — обычные. Дорогущие, вероятно. Но несчастную меня и гневливенького зубастика такие мелочи не волновали. Бросок. Удар, как тараном. Спина горестно вопит от поцелуя с полом — он, знаете ли, хоть и покрыт ковром, но весьма жесткий.

Кусь?!

Его лицо близко. Совсем близко. Так, что я вижу каждую напряженную жилку, острющие — прощай мой пальчик — клыки, прижатые плотно к голове вытянувшиеся уши, весьма пикантно и почти мило покрытые пушком.

Ноздри раздуваются — и вдруг недомохнатый клыкастый утыкается мне в шею, продолжая жадно и часто дышать.

Кончики пальцев на руках взрываются болью.

Я вскрикиваю, рефлекторно сжимаю что-то ладонью — и со всей дури опускаю её на голову оборотня.

Раздается тихий хрип — и огромное тело на мне безвольно обмякает, заставляя внутренне похолодеть.

Из моих пальцев вываливается какой-то каменный бюст. Крови на нем, кажется, нет, но от этого не легче.

Мать моя неизвестная, только б не убила! Разорвут!

Я уже почти готовлю оправдательную речь, когда… эта бессовестная туша начинает храпеть. Ну ладно, тихо посапывать. Он спит! Спит, пока я тут схожу с ума и пытаюсь сбежать от его хищных инстинктов!

Пальцы мелко дрожат. Я не сразу понимаю, что с ними что-то немного не так. Например, острые когти, что медленно, буквально на глазах исчезают в подушечках пальцев. Померещилось. Перенервничала.

Вопрос лишь в одном? Что произошло — и как это все теперь разрулить, не лишившись головы?

Глава 7. Волки во сне и наяву.

Спустя час, картина, увы, не изменилась. Мохнатый меня не выпускал. Шипел во сне, рычал, норовил ошерститься — но не отпускал. З-зараз-за. Я уже перестала вздрагивать и бояться. Его сиятельство всего лишь изволил отдыхать. Ну обнял, как любимую игрушку, ногами и руками, ну мелькали в шевелюре волчьи уши, то и дело становясь торчком.

Ну пытался вылизать пару раз мое лицо горячим шершавым языком. Мда. Действительно, мелочи жизни.

Честно признаю, в какой-то момент мне все это настолько надоело, что я просто… уснула. Да-да. Сказались и нервы, и усталость, и сытная еда днем, и стресс. Оборотень был горячий, как батарея, и тихо тарахтел во сне, словно кот, а не волк.

В общем, странно это или нет — но спала крепко. И всю ночь вокруг меня кружил огромный белый волк с серебристыми умными глазами.

И столько в них было странной, дикой мольбы и ярости, что было невольно не по себе.

Лишь под утро этот странный сон сменился другим… но каким!

Знакомый клуб, куда я частенько захаживала в юности, лет эдак в семнадцать. Бьющая по ушам музыка, весьма сомнительного качества напитки, мутные типы, яркие отсветы ламп.

И я… почему-то сейчас извивающаяся у шеста. Я никогда в жизни не умела так танцевать. Гибко, чувственно, не пошло, но… словно призывая одним только взглядом. Воспламеняя того, кто сидел в зале. Вечер скрадывал его черты, свет маголамп производства хафльгаров на него не попадал. Но я всей кожей чувствовала чужой взгляд. Собственнический, жесткий, хищный. До наглых мурашей притягательный.