Моя пылкая любовница

Как они с Мэрис и договаривались, сестра не отказала ему сразу, а вместо этого, взывая к его снисходительности, выпросила несколько дней на размышления. В Лондоне, когда не будет опасности, что их подслушают сторонниенаблюдатели, Мэрис вежливо, но твердо скажет, что не может стать его женой.

Девушка удивилась тому, как спокойно виконт принял се просьбу отложить решение и как вежливо вел себя, несмотря на разочарование, досаду и прочие чувства, которые его наверняка терзали. Так же любезно онвел себя весь день и вечер, снова вернувшись к обязанностям хозяина дома и обращаясь с Мэрис с тем же подчеркнутым вниманием, что и раньше.

После восхитительного обеда гости перешли в музыкальную комнату. Едва раздалась веселая музыка, Джулианна снова вернулась к своим мыслям, одновременно разглядывая гостей.

Все следили за представлением, кроме нее самой и виконта Мидлтона.

Не сомневаясь, что его никто не видит, он уставился на Мэрис взглядом, которого Джулианна никогда у него не замечала. В глазах его сверкал откровенный гнев и еще обидчивое нетерпение, напомнившее Джулианне избалованного ребенка, которому не дали любимую игрушку.

Пальцы ее задрожали, фарфоровая чашка задребезжала, стукаясь о блюдце. Она наклонилась, чтобы поставить ее на столик, а когда снова подняла глаза, наткнулась на взгляд Мидлтона.

Джулианна едва не ахнула вслух — виконт улыбнулся, и в его ярко-голубых глазах светилось только добродушное удовольствие. Как будто и не было того, предыдущего выражения. Но Джулианна знала, что она не вообразила себе того гневного взгляда, как не вообразила сходства Рейфа с картиной, висевшей в портретной галерее Мидлтона.

И то и другое было настоящим и очень ее смущало.

«Как хорошо вернутьсяв Лондон!» — думал Рейф, входя в свой кабинет и опускаясь в большое кожаное кресло у письменного стола. Оно легонько скрипнуло под его весом. Ослабив галстук, он расстегнул две верхние пуговицы жилета и начал просматривать собравшуюся за время его отсутствия корреспонденцию.

По крайней мере, в имении наведен относительный порядок. Во всех коттеджах и хозяйственных строениях арендаторов начался ремонт. В его собственном доме грязь и прочие последствия грозы в библиотеке убрали, аразбитые окна временно забили деревянными досками. Скоро туда доставят новые стекла и все снова станет как раньше.

Самой большой потерей оказалось собрание его книг — почти сотня томов были повреждены, причем около пятидесяти из них так промокли, что восстановлению уже не подлежали, поэтому их пришлось просто выбросить. Нужно будет сходить в книжный магазин Хэтчарда и посмотреть, нельзя ли их заменить.

Но прежде всего, нужно сделать кое-что более важное и приятное. Рейф улыбнулся, а тело его при мысли о Джулианне сразу напряглось. Как чудесно будет снова прильнуть к ее губам, снова познать восторг, когда ее роскошное податливое тело начнет изгибаться под ним!

Но он думал не только о сексе — ему не хватало не просто секса, ему не хватало самой Джулианны. Нежной, полной жизни, умной женщины, чьи красота и изящество его просто поражали.

Со времени его отъезда не прошло и дня, чтобы он не вспоминал о ней. Говоря по правде, Рейф думал о ней так часто, что это уже должно было начать его беспокоить. И все же он не испытывал сожалений, наслаждаясь каждой минутой в обществе Джулианны и радуясь этому.

Рейф вернулся к почте. Рука его замерла в воздухе, когда он наткнулся на небольшой квадрат тяжелой плотной бумаги, на котором изящным почерком были написаны его имя и адрес.

Очевидно, записку доставили частным посыльным — на письме, запечатанном восковой печатью, не было марки. Он всего лишь несколько раз видел ее почерк, но не сомневался, что письмо от Джулианны.

Что за известия в этой записке и почему? Именно Джулианна настояла на том, что они не должны переписываться, ему можно только сообщить о своем возвращении. Взяв серебряный ножик для вскрытия писем, он разрезал печать.

«Дорогой Рейф, я знаю, я сама сказала, что мы не должны друг другу писать…»

Рейф улыбнулся и продолжил чтение.

«…но я не хочу, чтобы ты вернулся в Лондон и обнаружил, что меня нет. Нас с Мэрис пригласили погостить на выходные в загородное имение. Там будет еще с дюжину других гостей, не считая нас и хозяина дома. Мыс сестрой собираемся вернуться в Лондон в понедельник. Если к этому времени ты тоже вернешься, пожалуйста, сообщи мне об этом, и мы встретимся. Мы будем гостить в Мидлбрук-Парке, Эссекс, в имении БертонаСент-Джорджа, виконта Мидлтона».