Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

Перенос границы на 70 километров от Ленинграда, что предлагалось советской стороной на переговорах в Москве, военные не считали невозможным, хотя и в отношении этого предложения можно было сделать определённые оговорки. Что касалось островов в Финском заливе, то полагали, что компромиссное предложение по Гогланду могло принести результат. Полуостров Рыбачий в районе Петсамо имел меньшее значение.

Можно спросить: понимали ли у нас сложность положения? Всю сложность того, о чем говорил я и наш посол в Москве Ирьё-Коскинен?

Об опасности и возможности возникновения войны мы не забывали, да и не скрывали этого. Ирьё-Коскинен и я считали, согласно записям секретаря заседания, что если мы негативно отнесёмся к предложениям Советского Союза, тогда надо принять во внимание, что опасность войны вовсе не исключена. Со своей стороны, я заявил, в частности, следующее: «Не могу сказать, отступят ли русские от своего предложения, но надо быть готовыми к худшему. Когда Сталин говорил об обороне Ленинграда, то сказанное им кажется весьма логичным с позиции русского военного руководства». «Согласие на предложение о переносе границы на Карельском перешейке затруднительно с внутриполитической точки зрения. Но надо учитывать и то, что если Россия победит в войне против Финляндии, то она возьмёт себе много больше и без компенсаций». Серьёзность положения отражают следующие мои слова: «Сталин и Молотов заявили, что принимают во внимание исключительно военные аспекты. Если мы можем вести войну, то её надо вести, предоставив русским начать. Но если война будет проиграна, то Финляндия будет разделена». Кроме этого, я сказал следующее: «Раньше коалиции великих держав находились в некотором равновесии между собой, и тогда малые государства имели возможность оставаться вне конфликтов. История последнего времени, напротив, показала, что малым государствам приходится один на один выяснять отношения с великими державами. Это доказывают судьбы Австрии, Чехословакии, Литвы, Польши, а также Эстонии и Латвии. Россия знает об этом и поступает соответствующим образом».

Ирьё-Коскинен сказал в качестве личного впечатления, что если мы сможем удовлетворить вытекающие из интересов безопасности потребности России, которые вовне признаются достаточно широко, и если это произойдёт без ущемления достоинства Советского Союза, то тогда не будет войны. «Однако я не могу заверить, что опасность войны не будет сохраняться. Было бы очень важно знать, будем ли мы способны обороняться в худшем случае». В другой раз Ирьё-Коскинен заявил: «Было бы очень важно знать позицию Швеции. Будет ли Швеция на деле эффективно помогать нам, если мы окажемся втянутыми в конфликт? Я полагал бы, что такое заявление со стороны Швеции имело бы большое значение».

– Маршал Маннергейм: При планировании обороны мы всегда исходили из того, что если война начнётся, то Россия будет завязана на других направлениях. Однако сейчас ситуация иная. Германия нуждается в помощи России, а руки Англии связаны.

– Таннер: Россия сейчас совершенно свободна.

– Маннергейм: Именно так.

Генерал Эстерман заметил, что мы находимся в военной изоляции, и было бы важно знать, каковы наши возможности получить помощь извне.

У министра обороны Ниукканена было своё мнение на счёт возможной войны. «Россия не сможет сосредоточить против нас много войск. Наступление русских не будет мощным. Политическая ситуация во время боевых действий может измениться».

Итогом совещания было то, что высшему военному руководству поручили собрать необходимую информацию для обдумывания предложения Советского Союза.

Переговоры продолжались все следующие дни без перерывов.

Юристы готовили контраргументы и свои замечания. По их мнению, территорию, отданную в аренду другому государству, с правовой точки зрения, следовало считать принадлежащей государству-владельцу, который, по международному праву, по-прежнему отвечает за эту территорию, как, по крайней мере, за собственную территорию. Государство-владелец обязуется, таким образом, следить, чтобы как во время войны, так и мира соблюдались международные правила, касающиеся, в частности, международного нейтралитета в отношении арендованной территории. Несмотря на то, что территория Ханко была бы передана в аренду Советской России под создание военной базы, Финляндия была бы обязана контролировать соблюдение всех правил и на этой территории. Это был прямой путь к самым сложным и запутанным проблемам, решение которых вряд ли было бы возможным. В своих заключениях юристы пошли ещё дальше. Поскольку арендованная территория по-прежнему принадлежит государству-владельцу и поскольку, согласно статусу государства, оно само самостоятельно пользуется высшей властью на своей территории, но на арендованной территории будет распоряжаться другое государство, то, по мнению юристов, государство-владельца уже нельзя в большинстве случаев считать полноправным, а только наполовину суверенным государством.