Моя Родина – Смерть

Силы, дремавшие внутри сознания Миши, сдвинулись со своего ложа. Мускулы обдал жар, кровь забурлила в жилах крутым кипятком. Кости запели. Мише показалось, что тело его раздулось и стало невесомым, одновременно приобретя скорость и мощь боевой машины. Вскочив на ноги, мальчик побежал за обидчиками. Преодолев разделяющие их десять метров за секунду, Миша ударил в ближайшую вытянутую колбасу спины, обтянутую желтой футболкой, двумя кулаками. Попал в поясницу. Подростка подкинуло вверх и он, крякнув, завизжав от боли, бухнулся на живот и завертелся на месте, загребая руками, с опозданием защищая вывернутыми кистями отбитые почки. Не прекращая движения, Миша ворвался в группу хулиганов и, раздавая им увесистые взрослые удары, по силе больше соответствующие профессиональному боксёру, прорвался к его главному сутулому обидчику. Взлетев в воздух, почти на два метра вверх, Миша ударил в лоб пяткой, вырубив заводиле свет. Опускался он на землю плавно, подобно планирующему листу дерева. Тело Миши лишилось веса, а разум приобрёл безжалостность хирургического ножа. Подростки, увидев результаты ярости взбесившегося малька, бросились наутёк. Двое убежали, трое остались лежать.

Миша забрал свои деньги у главаря, попинал валяющихся в пыли хулиганов. Судя по хрусту, сопровождавшему удары, сломал каждому по три-четыре ребра. Закончив процесс экзекуции так и не вернувшихся из тьмы безсознания подростков, Миша отряхнулся и покинул поле боя.

Придя домой, он незамеченным проскользнул в ванную комнату, заперся и умылся. Закончив приводить себя в порядок (на его лице не осталось ни одного синяка, ни одной ссадины, хотя били его не жалея), Миша по-новому посмотрел на себя.

Его мама гремела на кухне кастрюлями, там же играло радио. Он отчётливо слышал и хлопоты матери по приготовлению обеда и звуки популярной музыки. Этот привычный упорядоченный шум различался им очень чётко, разбивался в голове по нотам и всё же у Миши создавалось такое впечатление, что всё доносившееся до него из-за двери происходило в другом мире – параллельном его собственной действительности, куда Мишу затянул случай брутального насилия на стройке. Вспомнив, как всё там происходило, как брызгала кровь из разбитых, перекошенных страхом фейсов врагов, как они подростковой падалью валялись дохлыми щенками, испачкавшимися в коричневой пыли, Миша испытал первую в жизни осознанную эрекцию. Пенис затвердел в стальной штырь, способный, при желании хозяина, пробуравить ткань штанов и увидеть неподдельно приятное удивление Михаила. Сладкая ломота и приближение чего-то большого, катящегося прямо на него, пугало и доставляло неизведанное ранее сексуальное удовольствие.

В синем квадрате зеркала его отражение выглядело отображением бледного призрака. Глаза огромные, горят потусторонним огнём, обычно алые губы выцвели, исчезли. Откровение божественного толка притаилось в углах зеркала и ванной. Засверкали красные фантомы вспышек. Проложив дорожки лучей, они соединились в центре – на отражении переносицы. Розовый туман сполз с поверхности зеркала, и тесное сантехническое помещение квартирки заполнил свет. Стены ванной раздвинулись, растаяли, увеличив площадь убогой ванной до бесконечности. Миша осознал свою исключительность. Пока не принял её, но увидел. Он не такой как все. Сила не беспокоила его. Он не мучился лишними вопросами – "Для чего? Зачем? Почему?". – Так должно было быть и всё, что теперь ему оставалось, так это как можно более подробно ознакомиться с ней, сродниться и стать достойным её.

Из ванной он вышел другим человеком. Следующие три года он стал желанным участником большинства крупных уличных драк. Пацаны из тех, в которых способность к риску перевешивала осторожность врождённого инстинкта самосохранения, переживающие пору полового созревания, превращаясь в мужчин, предпочитали использовать в качестве инструмента приобретения мужественности драки. Для этого они сбивались в стаи, подбирая друзей по территориальному признаку, и ездили в чужие районы на разборки с такими же, как они, парнями, своей агрессией пробивающими себе дорогу в их «светлое» будущее.

Миша не хотел быть центром притяжения для подростков. Ему незачем было создавать банду своего имени. Его вполне удовлетворяло участие в драках в качестве наёмника, на стороне разных групп молодёжи – преимущественно из его района. Несколько раз он пробовал выезжать в рейды на другой конец города в одиночку, но тех достойных противников, с кем бы ему хотелось подраться, он не встречал. А когда он находился в группе они всегда получали то, что хотели. Стая на стаю. Кто кого. Тем парням, на чей стороне выступал Миша, был обеспечен успех.

Очень скоро его слава бойца выросла до общегородской известности. Мишу стали уважать, а пуще бояться. Восприятие личности, замешанной на остром чувстве страха, всегда искажено подспудной ненавистью. Уличные главари звали Мишу на разборки, а тусоваться и править стаями предпочитали единолично, опасаясь конкуренции и влияния непобедимого бойца на умы их несовершеннолетних приверженцев.