Моя родословная

— Позволь мне кое-что предельно прояснить, мистер Ривера, здесь нет никаких "если", если ты не веришь в Луну, то ей в любом случае лучше без тебя. Я пожертвовала отношениями с этой девочкой, чтобы избежать всего этого, и все ради того, чтобы ее мать все равно всех обманула. И все же я посмотрела в ее глаза прошлой ночью и увидела, что мой сын сияет в ответ на мой взгляд. В ее сердце есть сила, в глазах — решимость, а в душе — воля к выживанию. Ты понимаешь меня? — выдавливает она сквозь зубы.

Никто не произносит ни слова, принимая ее слова к сведению. Мы должны быть позитивны, ради Луны и самих себя.

Обретя дар речи, я смотрю Марии Стил прямо в глаза.

— Луна Стил — моя Королева. Я всегда буду отдавать ей свою силу, даже когда я буду недостаточно близко, чтобы прикоснуться к ней. И она это узнает.

Легкая улыбка пробегает по ее губам, но она вообще ничего не говорит. Ей это и не нужно.

Звучит сирена, и все поворачиваются к центру зала, видя, как Тайлер и Луна пробираются к первому рингу.

Моя кровь стучит у меня в ушах, и я хотел бы, чтобы это был там я, сражаясь за нее, но я не преувеличивал, когда сказал, что она моя Королева.

У нее достаточно сил, чтобы править всеми нами, и я с радостью последую за ней в ад, если у меня тоже будет такая сила.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

(Луна)

Я даже не видела Тайлера, он заблокирован этим чудовищем, занимающим пространство вокруг нас. В любом случае, это не имеет значения, кажется, я должна убить или быть убитой. Какой чудесный день.

Уэст все еще стоит рядом со мной, я чувствую, как он постоянно пытается привлечь мое внимание легкими подталкиваниями, но мне это неинтересно.

Мне просто нужно сосредоточиться.

Мне нужно это пережить.

Я смогу найти себя в конце всего этого.

— Пожалуйста, наши два бегуна, не могли бы вы подойти к первому рингу для подготовки, — зовет Дитрихсон, и в зале воцаряется тишина.

Наблюдаю, жду, когда все это развернется.

Я медленно подхожу туда, где она просит меня быть. Уэст встает передо мной, так что я больше не могу блокировать его.

— Я верю в тебя, моя Мун. Я верю в тебя не только в этом испытании, я верил в тебя всю жизнь. Я всегда тебя любил и всегда буду любить.

Он сжимает мое плечо и быстро целует в лоб. С этими словами он уходит, я не знаю куда, потому что мои глаза устремлены исключительно на Рыжую.

— Пусть победит лучшая родословная, — объявляет Дитрихсон, когда звучит сирена в подтверждение того, что это дерьмовое шоу началось.

Поднимаясь на первый ринг, девушка, которую я не помню, застывает в боевой позе. На ее лице написан страх, но я не могу позволить ему завладеть мной. Здесь на кону более важные вещи.

Она пытается обойти меня несколько раз, но ясно, что она понятия не имеет, что делает. Какой бы потерянной я сейчас ни была, я все равно могу признать, что, по крайней мере, этот раунд не обязательно должен быть жестоким.

— Как тебя зовут? — тихо спрашиваю я.

Она мгновение рассматривает меня, прежде чем шепчет в ответ.

— Труди Бирнс.

— В каком блоке ты находишься, Труди?

— "Трефы", — отвечает она, все еще сохраняя свою стойку на месте.

Возможно, она и не осознает, что делает, но, по крайней мере, не теряет бдительности. Эти люди не будут скучать по "Тефам", они не увидят ее такой, какая она есть на самом деле.

— Я не хочу убивать тебя, Труди, — говорю я, отчего она дрожит, прикрывшись в защитном жесте.

— Я тоже не хочу тебя убивать.

Я поднимаю бровь, глядя на нее.

— Давай будем честны, Труди, мы оба знаем, что этого не произойдет.

Я не пытаюсь быть грубой, но нет смысла приукрашивать это. Ее глаза отчаянно ищут мои, она окаменела.

— Как насчет этого, Труди, я могу вырубить тебя одним ударом. В первую секунду будет больно, потом ты отключишься, как свет, но самое главное — ты проснешься.

Она пытается вникнуть в то, что я говорю, но она не доверяет мне настолько, чтобы поверить в мои слова.

— Труди, мою подругу там медленно вешают. Все потому, что она моя подруга, и им нужен был стимул, чтобы я это сделала. Теперь, когда у тебя нет времени, что это будет? — спрашиваю я, теряя мягкость в своем тоне.

— Ладно, ты права, — шепчет она.

Спасибо тебе за это, черт возьми.

— Я обещаю тебе после всего этого. Здесь произойдут перемены, и ты будешь стоять рядом со мной, ты понимаешь?

Она едва заметно кивает в ответ, но опускает руки. Я вхожу в ее пространство и, прежде чем она успевает передумать, поднимаю кулак, со всей силы ударяя его ей в лицо, и она падает на мат.

Вот и все.

Жаль, что не все они будут такими легкими.

Прежде чем перейти к следующему рингу, я оглядываюсь в поисках кого-нибудь, когда вижу Маверика. Во всех встречах, которые у меня с ним были, он был едва терпимым, но я верю в него достаточно, чтобы помочь этой девушке. Я беру Труди на руки и подхожу к краю ринга. Он понимает безмолвное общение, когда выходит на ринг.

— Она без сознания, я хочу, чтобы она очнулась к тому времени, как я выйду отсюда. Держи ее, блядь, подальше от любого, кто настолько мерзок, чтобы это изменить. Ты меня понял?