Моя рыба будет жить

И раз мы друзья, есть кое-что, чем я хотела бы с тобой поделиться. Это инструкции Дзико, как развить в себе суперпауэр. Я думала, она шутит, когда она мне об этом сказала. Иногда трудно понять, шутит ли реально очень старый человек или нет, особенно если это монахиня. Мы тогда были на храмовой кухне, помогали Мудзи с соленьями. Дзико мыла огромные белые дайконы, а я резала их, солила и клала в пластиковые пакеты для заморозки. Это было уже после того, как Дзико обнаружила мои шрамы и я рассказывала ей о моих похоронах, и как одноклассники пели для меня Сердечную сутру, и как я стала живым призраком, и устроила нападение-татари на Рэйко, и проткнула ей глаз. Дзико стояла у раковины и скребла огромный старый дайкон, который был длиннее и толще ее руки, а когда я закончила рассказывать, она плюхнула дайкон на кучу других редисок, которые мы складывали рядом с ней в виде поленницы, и сказала:

— Ну, Наттчан, беспокоиться тут не о чем. На самом деле ты не умерла. Похороны были ненастоящими.

Я такая, — э-э? Это мне вроде и так уже было известно.

— Они не ту сутру читали, — объяснила она. — Шингьо на похоронах не читают. Надо читать Дай Хи Шин[106].

А потом, не успела я сказать ей, какое это огромное облегчение, она добавила:

— Наттчан. Я думаю, надо, что бы у тебя были свои собственные силы. Думаю, лучше всего для тебя было бы иметь суперпауэр.

Она говорила на японском, но тут она использовала английское слово superpower, только произнесла она это, скорее, как супа-пава. Очень быстро. Супапава. Или даже вот так: СУПАПАВА!..

— Как у супергероя? — спросила я, тоже использовав английское выражение.

— Да, — сказала она. — Как СУПЕРХИРО!.. с СУПАПАВА!..

Она сощурилась, глядя на меня сквозь толстые стекла очков:

— Тебе бы это понравилось?

Странновато слышать, как очень, очень старый человек рассуждает о супергероях и суперспособностях. Супергерои и суперспособности — это для молодежи. Да вообще, у них хоть были супергерои, когда Дзико была ребенком? У меня сложилось впечатление, что в старые времена у них были только призраки, и самураи, и демоны, и «они». Не СУПЕРХИРО!.. с СУПАПАВА!.. Но я только кивнула.

— Хорошо, — она медленно вытерла руки, сняла фартук и выдала Мудзи пару инструкций насчет солений, а потом взяла меня за руку.

Сначала мы пошли в то место, где моют ноги, и сказали маленькую ногоомывательную молитву, которая звучит вот так:

Когда я омываю ноги
Пусть ко всем существам, обладающим сознанием,
Придет сила сверхъестественных ног,
И не будет им препятствий в их поиске.

Конечно же, я сразу стала думать о способности сверхъестественных ног и как мне хотелось бы иметь хоть чуточку такой суперсилы, но мне, наверное, не особо хотелось, чтобы у всех существ тоже были такие ноги, потому что тогда какой смысл? Вот вам и разница между мной и старушкой Дзико. Уверена, уж ей-то хотелось бы, чтобы у всех существ были сверхъестественные ноги. Короче, мы омыли ноги, и она повела меня внутрь хондо[107].

Хондо — это особая комната, очень темная и очень тихая. Здесь стоит большая золотая статуя Шака-сама и другая, поменьше, лорда Мондзю, Господина Мудрости[108], у другой стены, и перед каждым — специальное место, где стоят свечи и где можно возжигать благовония. У Дзико с Мудзи куча времени уходит на ритуалы, но в храм теперь приходит совсем немного данка, потому что большинство народу в деревне либо уже умерли, либо состарились, а молодым религия особо не интересна, и вообще все они поуезжали в город, чтобы найти работу и вести интересную жизнь. Это как устраивать вечеринку, на которую никто не придет. Но старушку Дзико, похоже, это не напрягает.

Существует множество ритуалов, которые нужно совершать, даже в таком маленьком храме, как у Дзико. Мудзи мне как-то все объяснила. Время от времени их навещает пара монахинь из большого главного храма, узнать, как дела, и помочь с церемониями поважнее. Они очень милые. Когда Дзико умрет, одна из них, вероятно, переедет в храм помогать Мудзи, если, конечно, главный храм не решит продать Дзигэндзи застройщикам, которые, скорее всего, старые здания снесут, чтобы устроить здесь горячие источники или поле для гольфа. У старушки Дзико делается грустный вид, когда об этом заходит речь. Маленький храм разваливается на части, и денег на реставрацию нет, а Мудзи говорит, она вообще удивляется, как он до сих пор держится на склоне. Она беспокоится насчет землетрясений и боится, что здания просто рухнут и съедут вниз в ущелье, и их смоет в море.