Моя рыба будет жить

Кругом никого не было, кроме парочки серферов вдалеке от нас, дальше по берегу. Я взяла палочку Дзико и сначала пошла, а потом побежала к морю, размахивая над головой палкой, как мечом кэндо. Волны были большими, они свирепо обрушивались на берег, и я бежала на первую попавшуюся волну, которая тоже неслась на меня, и вопила при том «кияиии!», как самурай, идущий на битву. Я ударила волну палкой, разбив поверхность воды, но волна продолжала надвигаться. Спасаясь, я отбежала обратно к берегу, но следующая волна сбила меня с ног. Я поднялась, я атаковала снова и снова, и каждый раз вода обрушивалась на меня, возила лицом по камням и покрывала песком и пеной. Мне было плевать. Мне было приятно ощущать обжигающий холод, и жестокость волн была такой мощной и такой реальной, и соленая горечь в носу была щипучей и вкусной.

Снова и снова я бежала на море и била его, пока не устала так, что еле могла стоять. И когда я упала в следующий раз, я просто лежала там, и волны перекатывались через меня, и мне стало интересно, что бы случилось, если бы я не стала вставать. Просто отпустила бы собственное тело. Смыло бы меня в море? Акулы сожрали бы мои руки и ноги, и внутренние органы тоже. Мелкие рыбки объели бы кончики пальцев. Мои белые кости, такие красивые, упали бы на дно океана, и анемоны выросли бы на них, как цветы. Жемчужины бы легли в глазницы. Я поднялась и пошла обратно, туда, где сидела старушка Дзико. Она сняла с головы маленькое полотенце и протянула мне.

— Макэта, — сказала я, шлепаясь на песок. — Я проиграла. Океан победил.

Она улыбнулась:

— Это было приятное чувство?

— Мм, — сказала я.

— Это хорошо, — сказала она. — Хочешь еще рисовый колобок?

3

Мы посидели еще немного, подождали, пока высохнут мои футболка и шорты. На пляже в отдалении серферы все продолжали падать в воду и исчезать.

— Волны и их тоже все время побеждают, — сказала я, указывая на них пальцем.

Дзико сощурилась, но не могла разглядеть их сквозь свои цветы пустоты.

— Вон там, — сказала я. — Видишь вон того? Вот он встает… стоит… стоит… о, упал. — Я засмеялась. Смотреть было смешно.

Дзико кивнула, будто соглашаясь со мной.

— Вверх, вниз, одно и то же, — сказала она.

Типичный комментарий Дзико насчет все той же природы бытия — она называет это «не-два»[119], и это когда я всего лишь пытаюсь понаблюдать за симпатичными серферами в естественном окружении. Спорить с ней я не собиралась, потому что она всегда выигрывает, но это как та шутка про «тук-тук», где ты просто обязан спросить: «Кто там?», чтобы тот, кто шутит, мог сказать финальную фразу. Так что я сказала:

— Нет, это не то же самое. Не для серфера.

— Да, — сказала она. — Ты права. Не то же самое, — она поправила очки. — Но и не другое.

Понимаешь, что я имею в виду?

— Это совсем другое. Весь смысл серфинга — оставаться на волне, а не под ней.

— Серфер, волна — одно и то же.

И зачем я вообще это делаю?

— Это просто глупо, — сказала я. — Серфер — это человек. Волна — это волна. Как они могут быть одним и тем же?

Дзико посмотрела поверх океана, туда, где вода сходилась с небом.

— Волна рождается от глубинных причин внутри океана, — сказала она. — Человек рождается от глубинных причин внутри мира. Человек возникает из мира и катится вперед, как волна, пока не настанет время вновь упасть. Вверх, вниз. Человек, волна.

Она указала на обрывистые скалы, нависшие над берегом.

— Дзико, гора, одно и то же. Гора высокая и жить будет долго. Дзико маленькая и долго не проживет. Вот и все.

Как я уже говорила, это довольно типичная беседа, которую можно иметь с Дзико. Я никогда не могу понять до конца, что она говорит, но мне нравится, что она все равно пытается мне все объяснить. Это очень мило с ее стороны.

Пора было возвращаться в храм. Шорты и футболка у меня уже высохли, и кожа ужасно чесалась от соли. Я помогла Дзико подняться на ноги, и мы вместе вернулись к автобусной остановке, снова взявшись за руки. Я все думала о том, что она сказала о волнах, и мне стало грустно, потому что я знала, ее маленькая волна долго не продержится, вскоре она вновь сольется с океаном, и, хотя я знала, воду не удержишь, я все же сжала ее пальцы чуть крепче, чтобы не дать ей утечь.

Рут

1

Невозможно удержать воду или не дать ей утечь. Этот урок корпорация TEPCO выучила за несколько недель, последовавших за цунами, когда они закачали тысячи тонн морской воды в оболочки реакторов на атомной электростанции Фукусимы, пытаясь охладить топливные стержни и не допустить расплавления реактора, что, на самом деле, к тому времени уже случилось. Они назвали это «стратегией продувки-подпитки», и в результате их действий каждый день образовывалось около 500 тонн высокорадиоактивной воды — воды, которую нужно было хранить, не допуская утечки.