Моя рыжая проблема 1-2

Если даже любимый ученик Ригуми Шаа не в курсе…

— Без понятия! — откликнулся Тейт жизнерадостно. — Но если кто-то до этой хрени дотронется, то её создатель сразу примчится. Ну, я б именно такую ловушку и делал.

— Сейчас узнаем, — коротко ответил Итасэ и сощурился, выглядывая что-то за моим плечом. — Моя платформа с обманкой вот-вот достигнет другого края долины… А, вот и она.

С моей точки зрения ничего не произошло: красный барьер никак не изменился, может, дрогнул немного. Но Итасэ выругался сквозь зубы, а Тейт восхищённо присвистнул.

— Круто, да. На что стена взбрыкнула? На магию?

— На кровь, — буркнул Итасэ и уставился на барьер, как на своего личного врага, и разочарованно цокнул языком. — Видимо, они предполагали, что мы додумаемся до отвлекающего жеста, поэтому магию исключили. Ненавижу хитрецов.

— Ну, лучше хитрецы, чем старательные дураки, — оптимистически возразил рыжий. — Дураки бы сделали барьер, который откликается на всё подряд, а не только на кровь и плоть. А эти вон захотели себе жизнь облегчить, чтоб не скакать лишний раз туда-сюда, ну, значит, в барьер можно тыкать магией.

Итасэ отступил на полшага, так, чтобы не стоять между Тейтом и стеной, и любезно предложил:

— Тыкай. А я посмотрю.

У меня появилось чувство дежавю. Всё это было совсем недавно: долина-ловушка, непроницаемый барьер… Но сейчас что-то казалось неправильным.

— Ран-кан, а как отреагировала стена? — шепнула я, не поворачивая головы.

Тейт сосредоточился, готовясь к атаке; воздух вокруг него задрожал — и словно очистился от гнилостных красных отсветов.

— Она захлопнулась, — так же тихо ответил Итасэ. Он зябко обхватил себя руками, бессознательно защищаясь, но почти сразу же совладал с чувствами и с деланой уверенностью расправил плечи. — Как коробка. Красный свет откликается на кровь и, скорее всего, на плоть. Дотронешься — и окажешься в ловушке.

— Значит, единственный выход — пробиться наружу магией?

— Или создать своё пространство, как Шаа. — Итасэ не произнёс — выдохнул имя учителя, и болезненно скривился. — Я умею. Но медленно. Мы не успеем, а если начнётся бой…

Он не договорил — просто перевёл взгляд на Орсу. Мне этого было достаточно.

Тейт ударил без предупреждения. Бесцветное пламя выплеснулось перед ним, с гудением пожирая почву и камни, облизнуло языком подножье скалы — и угасло. Я вглядывалась до боли в алый барьер, но он оставался неизменным: яркий, сюрреалистический, тошнотворный.

— Не действует, — подытожил рыжий с необычной для него задумчивостью. — А если так?

Он гибко наклонился, подцепил комок грязи и швырнул в алую стену. Ошмёток пролетел только до середины и рассыпался, истлевая прямо в воздухе. За грязью последовал камень — и удачно, преодолев препятствие, ударился о выступ скалы и раскололся. Наклонённая травинка, попав в зону действия света, сначала неожиданно выпустила метёлку-соцветие, затем покрылась мелкими белёсыми зёрнами — и истлела, причём всё заняло чуть больше секунды.

— Живое и то, что сделано из живого, разрушается быстрее, — коротко подытожил Тейт.

— А если прокопать ход? — спросил Соул.

Итасэ протянул руку и загнал под землю несколько серых клочьев тумана, выждал и ответил:

— Оно распространяется и в глубине. Сам свет я не чувствую, но мёртвую полосу — да. В обход пройти не получится.

Глаза у Соула стали стеклянными.

— Хм… Могу ошибаться, но я читал о чём-то подобном…

— В свитке о магических таинствах? — почти безнадёжно уточнил Итасэ.

— В трактате о древней поэзии.

Тейт уткнулся мне в плечо и затрясся. Взглядом Итасэ можно было рыбу морозить. Соула, впрочем, это нисколько не смутило, и он продолжил так же рассеянно и отстранённо:

— Но я пока не уверен. Если бы можно было понаблюдать за тем, как свет воздействует на живое существо…

Рыжий отлепился от моего плеча и сверкнул глазами:

— Айр сгодится?

— Вполне.

— Только быстро, — предупредил Итасэ, но Тейт уже юркнул в траву.

Несколько минут у алого барьера тянулись и тянулись, как несколько часов. Наконец заросли зашевелились, и явился рыжий — встрёпанный, перемазанный в грязи и с какой-то здоровенной змеюкой под мышкой.

— Шпион, — пояснил он. — Их тут тьма, я ещё в прошлый раз заметил, когда Трикси вытаскивал. Подойдёт?

Змеюка слабо трепыхнулась и попыталась растопырить на голове полупрозрачный плёночный веер.

— Судя по виду, этот айр нуждается в пище, — непонятно чему обрадовался Соул и широким жестом обвёл барьер: — Кидай.

Рыжий перехватил айра за хвост, крутанул — и швырнул в барьер так же легко, как горстку грязи чуть раньше. Змеюка шлёпнулась на землю, извернулась и обмякла, а веер из розоватой плёнки бессильно сложился. С каждой секундой кожа всё плотнее облекала кости, точно плоть истаивала на глазах… В какой-то момент айр перестал дёргаться.

"Издох, что ли?" — пронеслось у меня в голове.

Кожа расползалась, истлевая; показались частые тонкие рёбра.

К горлу подкатила тошнота, и я отвернулась.

Позади выросла такая же алая стена.

И сбоку.

Везде.

Ох, шрах…