Моя рыжая проблема 1-2

Собственно, этим я и собиралась заниматься в ближайшие годы, благо охотников трагически поразмышлять над своими ляпами хватало и без меня. Взять хотя бы того же дядю Эрнана, который вернулся в Лагон примерно через неделю, задумчивый и изрядно побитый — команде с побережья тоже неслабо досталось, хотя основные силы свободных и были стянуты в другом месте. Вместе с ним возвратились и другие: и Ингиза, и Сайна Юн, и ещё с полтора десятка мастеров, в разное время пропавших без вести.

— Сердишься на меня? — спросил Эрнан с похоронной серьёзностью, когда мы остались наедине… ну как наедине — рыжий отсыпался в соседней комнате, потому что новое тело после нагрузок требовало двойной дозы отдыха.

Я внимательно прислушалась к себе. Желание поделиться новообретённой мудростью было, а устроить безобразную истерику — отсутствовало, из чего напрашивался вывод, что нет, наверное, не сержусь.

— Знаешь… — начала я проникновенно, а потом представила, сколько всего надо будет высказать, если уж начну, и сама себя оборвала. — Ладно. Сойдёмся на том, что мы квиты. Ведь изначально ты вообще оказался здесь из-за меня.

— Ты же этого не планировала, — возразил он раздражающим спокойствием.

— А ты планировал, чтоб нас обоих едва не угрохали? Вопрос риторический, — вздохнула я. — Кстати, я тут собираюсь через некоторое время нанести тебе ещё один удар, а именно — оставить тебя здесь в качестве добровольного заложника и выпросить у мастера Лагона тур в родной мир на пару месяцев. Что-нибудь передать тёте Гпэм?

Спросила-то я в шутку, но Эрнан с четверть часа подробно описывал, какое ему надгробие установить на семейном кладбище: простое, чёрное, без идиотских каменных детишек в венчиках и трагически-торжественных надписей.

— Ты что, не шутишь? Это не какой-то извращённый сарказм? — не выдержала я в конце концов.

У дяди вырвался вздох, исполненный самой искренней боли:

— Ты плохо знаешь Гпэм. Это за тебя родители будут цепляться до последнего и ждать годы, а она похоронит меня при первом же удобном случае хотя бы для того, чтоб заказать шикарное траурное платье с вуалью и чёрным харрийским жемчугом. Ну, и памятник закажет такой, чтоб все её подружки, светские хищницы, удавились от зависти.

— Звучит так, будто ты вообще возвращаться не желаешь.

Эрнан очень выразительно раскашлялся, а затем ловко свернул на другую тему.

Собственно, этот разговор и стал последней соломинкой. Я остро осознала, что раз с внутренними шрахами Тейта мы разобрались, пора бы навестить и моих. Откладывать дальше было чревато сомнениями и колебаниями: скоро наши разгонят остатки свободных, хозяйничающих в окрестностях, в Лагоне окончательно наведут порядок, возобновятся занятия в мастерских — а там рукой подать до очередного приключения… Так и застряну.

Ну уж нет.

Я заглянула в комнату, полюбовалась на своё рыжее счастье. Хотела поцеловать, но не рискнула: разбужу ведь, потом не отвяжусь.

Любопытно, конечно, было бы взглянуть на лица моей дивной родни при виде новообретённого спутника жизни, дикаря-аборигена, разумеется, совершенно не подходящего для девушки из хорошей семьи, с прекрасным образованием и связями… Но шрах с ними, перебьются.

Мастер Лагона обнаружился на верхнем этаже своей террасы наблюдения. Забавно, что не так давно я тряслась, поднимаясь сюда, а теперь шла уверенно, как домой. Впрочем, почему «как»? Так оно и было — в некотором смысле.

Ещё издали мне почудился полузнакомый бодрящий аромат, сладкий, орехово-плотный и терпкий одновременно.

«Галлюцинации», — подумала я и решительно преодолела последний пролёт выбираясь на террасу.

— Я ждал тебя Трикси Бланш, — певуче поприветствовал меня Оро-Ич. И протянул синим щупальцем крошечную пиалу, до краёв наполненную чёрным напитком. — Здесь плоды твоих усилий. Вкусишь перед долгой разлукой?

— А она что, будет долгой? — осторожно спросила я, принимая пиалу. Пригубила — горько. И невероятно, невозможно, блаженно — наверное, такова на вкус сбывшаяся мечта. — Я думала, что исчезну на день или два…

Мастер Лагона наблюдал за мной с непонятным удовольствием. Солнечный свет падал через узкие длинные окна наискосок; пиала в моих ладонях постепенно пустела, и по костям растекалось тепло. Невыносимо клонило в сон.

— День, два… Если не идти самому, а прибегать к ритуалам, то течение времени становится непредсказуемым, — наконец произнёс Оро-Ич. — Могу обещать лишь, что в твоём мире пройдёт не больше месяца. Не носи это время механизмов ни на себе, ни в себе, иначе обратный переход может причинить боль или смерть. Гарантией же твоего возвращения будет кровь родича, Эрнана Даймонда.

— Он не возражает, — усмехнулась я, отставляя пиалу. — В конце концов, дядя мне должен — за побережье. Когда начнём?

Мастер склонился ко мне — и вдруг щёлкнул ногтем по лбу.

— Уже, Трикси Бланш.

Это было странное ощущение.