Моя рыжая проблема

— Попробуй, Трикси, — шепотом попросил Лао и отстранился.

И мне прекрасно было ясно, что он вовсе не предлагает положить дурацкую ягоду на зуб.

Наверное, потом я все-таки уснула, потому что мир стал слишком ярким и сюрреалистичным даже для Лагона. Снилась мне мечта, разгуливающая по подземельям. У нее почему-то были темно-серые волосы и глаза, и выглядела она смутно знакомой, хотя и жутковатой. А еще издали тянуло кофе: то свежемолотым, то кисловато-горькой подделкой из вокзальных автоматов, то растворимым, то сливочно-нежным, как любила готовить для себя ненаглядная кузина Лоран. И под самый конец привиделись дядя Эрнан и чешуйчатый Оро-Ич в бейсболке, которые сидели под раскидистым кофейным кустом и обсуждали, чем надо кормить маленьких шрахов.

Очнулась я дома. Под потолком вращались светильники. Тейт привычно сопел под боком, свернувшись в клубок, и влажные после мытья волосы оставляли отчетливый след на подушках и на моей «ночной сорочке».

В кулаке у меня была зажата ягода… ярко-красная, слегка высохшая ягода кофе.

Кажется, мастеру Ригуми все-таки придется сдержать обещание и отвести нас к океану.

Глава 16 ЦВЕТОК НА ВЕРШИНЕ

Всепоглощающая жадная стихия с коварными течениями, особенно опасная для недовольных, обделенных и обиженных.

Из свитка «Загадки Лагона»

Лагон приучил меня любить зарядку и следить за собой.

Правда, комплекс упражнений и утренний туалет несколько отличались от того, что пропагандировали загорелые подтянутые девицы в семичасовых программах по нет-сети. Первое, что я делала, даже глаза не открыв, — увеличивала интенсивность купола в несколько раз. Он давно уже не схлопывался по ночам, даже если мне снилось что-то совершенно невинное, но интенсивности «по умолчанию» слегка не хватало, чтобы проверить ближайшие помещения. Вторым пунктом шло восстановление щитов.

Ну а третий, завершающий этап — спихнуть пинками рыжего со своей части постели и избежать ответных тычков… Последнее, надо признаться, не удавалось почти никогда.

— Тебе нужно походить к направляющим удар, Трикси, — нахально посоветовал он, пока я ощупывала собственное запястье, пытаясь понять, что там хрустнуло. — Давай я тебя поучу?

— Нет, спасибо, — очень вежливо ответила я.

При одной мысли о том, что придется взвалить на себя дополнительную нагрузку, в затылке начинало противно ныть. Прошло около двух недель с той знаменательной ночи, когда мне удалось создать кофейную ягоду, но мастер Ригуми тогда отреагировал на мое достижение, мягко говоря, странно:

— Ты пошла по трудному пути, Трикси-кан. — Подведенные ярко-алым губы слегка изогнулись, намечая одобрительную улыбку, но тяжелый, пронизывающий взгляд откровенно пугал. — Ты в этом не одинока. Горячее желание обладать чем-либо очень скоро приносит результаты. Но для мага жадность губительна. Магия должна проистекать из желания сотворить нечто новое. Не из гордости, не из жажды обладания, не из ненасытности. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, — соврала я, хотя совершенно не понимала, что общего между гордостью, жадностью и стремлением обладать.

— Однажды поймешь, — ответил Ригуми Шаа туманно. — Жадность требует все больше, гордость требует все больше. И быстрее. Ты не заметишь, как начнешь отбрасывать то, что покажется тебе лишним, замедляющим движение. Но когда ты овеществляешь ничто, лишнего не бывает. Как ты думаешь, Трикси-кан, почему в Лагоне так мало запретов для учеников и подмастерьев? — вдруг резко сменил он тему.

— Мм… Традиции? — осторожно предположила я.

— У всякой традиции есть причины, пусть иногда их забывают, — неодобрительно сузил глаза мастер. Я почувствовала себя идиоткой и варваркой, которой, без сомнений, и являлась. — У этой — всего две. Первая: запретное влечет. Вторая: крепче всего те правила, что ты сама для себя устанавливаешь. Подумай об этом, Трикси-кан. И о том, почему овеществить страстно желаемое — трудный путь.

Разумеется, я пообещала. Но сдержать слово не смогла, потому что попросту некогда было думать. Маронг продолжал отлеживаться, и мной вплотную занялся Итасэ Ран. И сразу же вспомнились рассказы о воплощенной мечте… по ассоциации, ведь этот человек оказался, скорее, овеществленным кошмаром. Требовательный, как дорогая кузина Лоран в поисках идеальной красной помады; неутомимый, как Тейт в худшие — лучшие? — свои дни; беспощадный к ученикам, как моя обожаемая мамочка — к неудачным образцам.

Разговор с мастером произошел около десяти дней назад. И с тех пор я вкалывала, как проклятая, с утра до поздней ночи. Итасэ заставлял меня приходить в мастерскую одной из первых и сразу же создавать иллюзию яркого солнечного света в той части пещеры, где мы посадили кофейное зерно. Затем он усаживался напротив и начинались истязания. Итасэ показывал какой-нибудь образ, затем развеивал, а я должна была воспроизвести увиденное, но не сразу, а постепенно, послойно… И тут начинался ад.