Моя рыжая заноза (СИ)

— Женькааа… — шепотом произнесла его имя девушка, лежа на груди, уткнувшись носом парню в шею.

— Что? — он вырисовывал пальцами узоры на нежной коже спины.

— Ничего, — ответила Алла. — Просто Женька.

Вздохнула. “А я дура. Слишком быстро прикипела. Чертов ты идеал. Так, не распускаем сопли и слюни, соберись, взрослая и деловая женщина”. Но вслух, конечно, ничего не сказала. Великое ли дело, немножко влюбилась. Совсем чуть-чуть. Едва ли за две недели, или уже три? может получиться что-то серьезное. Но какой же гад вместе со своим вниманием, заботой и восемью кубиками пресса! Оказывается, где-то в глубине циничной души, на самом-самом дне, остались крохи романтики. Идиллия просто… и тут:

— Да твою мать, — сдавленный стон и яростный шепот. — Гарик! Мы же договаривались!

И какое-то обидное ворчание кота в ответ.

— Нет, твой зверь вконец обнаглел, — Женька тер пятку. — Я теперь точно знаю, как вонзают иголки под кожу.

Алла закрыла глаза руками. И это Гарик еще относительно хорошо себя ведет. Холодов, со словами “Надоел уже!”, встал и закрыл дверь в спальню.

— Зря, — серьезно произнесла Алла. Женька ничего не успел ответить. — Три, два…

— МЯУ! Мряяяяяяяуууууууууууу! — донеслись жуткие вопли. Так орут коты по весне или когда выгоняют соперника с территории. Мороз по коже. А из-за закрытой двери доносилось заунывное: — Уууууууууууууууу!

Но стоило открыть и кот умолк.

— Скотина ты, рыжий. Эгоистичная скотина, — вздохнул Женя. Кот, фыркнув, ушел на диван. А вот нечего было забывать выдать ему вкусняшку. Сам виноват.

Глава 22

Утром в телефоне нашел десяток сообщений от сестры, все одного содержания, только количество вопросительных знаков росло: “Кто эта рыжая?”.

И почему сестра училась в той же школе? Да и многих из его класса она знает прекрасно, разница у них всего три года. Все, теперь ему грозит допрос с пристрастием.

Ксюха: “Брат, да она красотка!”

Ксюха: “Женька, где ты ее нашел?”

Ксюха: “Я теперь знаю, какое у тебя “важное дело”))))”

Ксюха: “Ой, прости, не отвлекаю!))))”

Холодов только улыбнулся, но не стал ничего отвечать сестре. Несмотря на ночное происшествие, настроение было отличным. Да и как выяснилось, в этот раз футболка осталась невредимой. Как бы ему хотелось провести все выходные с Аллой, но не мог — родители ждали помощи. В голову пришла шальная мысль. Натянув джинсы, пошел искать рыжую. Девушка сидела на кухне на подоконнике и смотрела в окно, о чем-то задумавшись.

— Поехали со мной на дачу, — предложил, подойдя к подоконнику и усаживаясь рядом. Руки тут же потянулись прикоснуться к ней. Касаться ее хотелось все время. Какое-то ненормальное желание, противиться которому он не мог.

— Нет, прости, — Алла отрицательно качнула головой. — Много дел и запланирована встреча с подругами. Давай в другой раз.

Женька как-то интуитивно понял — ни в другой, ни в третий раз все равно не поедет. Не рассказывает о своей семье, не спрашивает о его. Ластится кошкой, но сохраняет едва уловимую дистанцию. Такая невидимая черта, за которую его не пустят. А Холодову хотелось узнать ее настоящую, а не только вот эту легкую парадную сторону. Во всей двухкомнатной квартире нет ни одной рамки с фотографиями. Зато есть брат. И бывший муж, который женился на его однокласснице, и все они учились вместе на юрфаке. Знает еще, где и кем работает, вот и все сведения. Ловко съезжает с темы, когда речь заходит о родственниках. Шкатулка с секретом, который очень хочется узнать. А на это нужно время. В Москве ему до самого сентября делать нечего, там потом предстоит поучаствовать в парочке рекламных кампаний и все — останется выезжать только на былых заслугах. Ему хоть и весьма завуалированно, но довольно ясно дали понять — зря отказался играть дальше.

— Давай завтракать, — улыбнулась Алла. — Гарик уже свое получил.

— Кот твой редкостный засранец. Он меня опять укусил, — Женька покачал головой, — ну хоть футболку не тронул.

Встав с подоконника, взял Аллу за руку и потянул на себя, заставляя встать. С ней как на американский горках — вверх от наслаждения, и вниз — в реальность. Какой-то непонятный период недоухаживаний. Его с ума сводили ее серо-зеленые глаза, меняющие оттенок под ее настроение, когда Алла злится или возбуждена, становится больше зеленого. Даже не поверил, когда в первый раз увидел. Сейчас вот больше серые, чем зеленые. Смотрит внимательно, а дыхание задержала. Он чувствует ее всю, сам не понимает как, но улавливает любое изменение эмоций. Медленно наклоняется и целует. Тут же ее руки ложатся ему на плечи. Мысленно махнув рукой на завтрак, подхватывает девушку под попу, сажая себе на бедра. Не врезаться бы в угол по пути в спальню. Его личное помешательство.

Ради того, как она произносит на выдохе его имя, готов горы свернуть. Рыжая-бесстыжая, нежная, язвительная. У него в сердце давно уже ворочается темная ревность, потому что Алла вечно ускользает от любых намеков на серьезный разговор. Как объяснить, что он готов попробовать построить с ней отношения, чтобы не выставила за дверь?