Моя самая большая тайна (СИ)

— Поехали домой, — прошептала мне на ухо Наташа. — У меня для тебя сюрприз.

— Звучит заманчиво, — улыбнулся, последний раз коротко поцеловал и поставил на ноги, но руку не отпустил, переплетя наши пальцы.

По пути к машине прилагал всевозможные усилия к тому, чтобы не бежать, расталкивая зазевавшихся людей. Казалось, что они сговорились и специально идут так медленно — мешают мне поскорее остаться с моей девочкой наедине.

От влюбленной парочки мы с Натой оторвались довольно-таки быстро. Они никуда не торопились, у них вся жизнь была впереди, а у меня горело. Все, блять, горело! А про него и говорить нечего, мне кажется, он за неделю ни разу не упал (что, естественно, доставляло невыразимые неудобства, но являлось прямо-таки очешуительным комплиментом Наталье).

В такси усадил девушку на заднее сиденье, а сам устроился рядом с водителем.

— Светлицкий, — удивленно воззрилась на меня красотка, — что за херня?

— Если я сяду рядом с тобой, далеко мы не уедем, — ответил, абсолютно не стесняясь лишних ушей.

Водила понимающе хмыкнул, посмотрев в зеркало заднего вида на ножки моей девочки, но, поймав два убийственных взгляда — мой и Наты, стушевавшись и зачем-то откашлявшись, тронулся с места.

Ехали в гробовом молчании. Что творилось в голове Наташи, не имел ни малейшего понятия, поскольку лишний раз старался на нее не смотреть, да и она всю дорогу внимательно изучала пролетающий за окном пейзаж (как будто там было на что смотреть — грязь, тлен, голые деревья). Я же перебирал в уме всевозможные позы, в которых мог бы ее трахнуть (для занятий любовью был слишком напряжен, но и до них дело дойдет, обязательно).

Выбирался из такси, практически таща девушку на буксире. От того, чтобы закинуть ее на плечо и, как неандерталец, спрятать в своей пещере, останавливало одно — приехали мы к ней домой, и ключи от квартиры только у нее, а вися вниз головой, что-либо искать в сумочке и открывать дверь — проблематично.

Наверное. Ни разу, кстати, так не пробовал, можно и поэкспериментировать разок, ради смеха. Думаю, Ната оценит. Или даст подзатыльник…

И вот, наконец-то, спустя каких-то полтора часа с момента посадки (домчал нас водила быстро, надо заметить, спасибо ему огромное), мы с Наташей оказались вдвоем в ее квартире. И теперь уже меня ничего не остановит от того, чтобы сделать ее своей.

Наталья

Неделя переписки с Андреем и обмусоливание мыслей о том, что с этим мужчиной я растеряла большую часть своего сарказма, с таким трудом собиравшегося на протяжении жизни, и превратилась в сопливо-сахарную барышню (Анечка, после того, как я поделилась с ней своими переживаниями на тему того, что перестаю быть самой собой, высказала понравившееся мне предположение — сарказм был лишь защитной реакцией на идиотизм встречающихся на жизненном пути членоносителей, а стоило мне повстречать нормального мужика, как в нем отпала всякая необходимость), и вот, наконец-то, он здесь. Рядом. И смотрит на меня с таким вожделением, что ноги подкашиваются, низ живота набухает от желания, а мысли крутятся лишь в одной плоскости. Горизонтальной.

— Иди сюда, — выдохнул Светлицкий, не дав раздеться.

Практически впечатав меня в себя, мужчина лаской прошелся по всем выступающим частям моего тела и приник в поцелуе, без слов говорящем о сжигающей нас обоих похоти.

Если когда-то и создавалось впечатление, что Андрей во время поцелуя смаковал меня, как изысканный десерт, то в этот раз он словно брал свое. Настойчиво, без сомнений, снова и снова доказывал, что лучше, чем он у меня никого не будет. А я и не сопротивлялась, сдаваясь на милость победителю, в лучших традициях бульварных любовных романов.

Не прерывая поцелуй, мужчина попытался стащить с меня пальто, но не тут-то было. Застегнуто оно наглухо, придется кое-кому побороться с каждой пуговкой.

— Твою мать, — рыкнул он, отстраняясь. — Какого хуя?

В ответ на грубость я лишь скептически приподняла одну бровь и промолчала.

— Ната, как это снять?

— Пуговицы расстегни, — хмыкнула, отступая на шаг.

В квартире темно, свет мы так и не включили, поэтому Светлицкий не мог увидеть заливший мои щеки румянец. Мне хотелось быть уверенной и порочной, но страх быть высмеянной оставался.

Как-то Андрей предложил воплотить в жизнь одну из моих фантазий (конечно же, на мой выбор). А поскольку в тот момент мы вели довольно-таки откровенную переписку, то и фантазии были соответствующие. Ничего более умного, чем пальто, под которым ничего, кроме красивого комплекта нижнего белья, нет, на ум не пришло. И сейчас я с потаенным страхом ждала его реакции.

Она не заставила себя ждать. И была… довольно-таки приятной, чего душой кривить?

Справившись-таки с пуговицами (обматерив попутно все и вся), Андрей распахнул полы пальто, намереваясь, видимо, притянуть меня вновь к себе, потому что успел положить руки на талию, но замер.