Моя семья, мой друг, мой брат (СИ)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

========== Саша ==========

– Сашенька, если бы ты знал, как страшно мне оставлять её одну, – обращалась женщина к своему лечащему врачу.

– Догадываюсь.

– Нет, ты поймёшь только тогда, когда у тебя будут свои дети.

– Дети? Может быть.

Он проводил с этой больной много времени. Дома его никто не ждал. Вернее, не дома, а в комнате в общежитии. Дома не было уже давно. Но была работа, люди вокруг и эта больная, которая так любила единственную дочь.

Вот эта безграничная материнская любовь и притягивала его к совершенно чужой и почти незнакомой женщине.

Его собственная мать его не любила – он не оправдал её надежд.

Саша оказался сначала просто не таким, а потом не тем, кто нужен. А, может быть, наоборот. Сначала не тем, кто нужен, а потом не таким.

Он приезжал к ней раз в месяц и привозил деньги. Матери нужно помогать, хотя бы потому, что она мать. Она родила его и вырастила, она дала образование… Но принять его не смогла.

Он был позором.

Дочь же этой женщины оправдывала все мыслимые материнские надежды.

Она была очаровательна внешне и очень умна. Нет, вовсе не житейским умом, а другим. Девушка поражала интеллектом и умственными способностями. Такой маленький, очаровательный гений. Она всё время выдумывала новые способы лечения, искала варианты и каждый раз бежала к нему – лечащему врачу своей матери с новыми предложениями и идеями. Некоторые имели смысл, что-то он даже использовал. Она в совершенстве знала биохимию.

Она просчитывала весь механизм действия лекарств, все перекрёстные эффекты. Она так хотела, чтобы мама жила…

А Саша восхищался ею. Скорее, умом, чем внешностью, и говорящими глазами. Она вызывала в нём новые, раннее неизведанные чувства.

Не только влечение – её хотелось защитить. Отгородить от мира, не дать пропасть и не оставить одну.

Саша прекрасно понимал: что бы он ни делал, мать этой чудесной девушки вылечить невозможно. Значит, надо просто продлить жизнь. На сколько? А кто знает – на сколько? Это не люди решают. Точно так же, как не люди решают кому жить, а кому нет.

Есть иной суд, только законы его непонятны и неизведанны. И кого он судит – тех, кто покидает этот мир, или тех, кто остаётся – тоже непонятно.

Девушка всё время придумывала варианты спасения матери и в теории они казались идеальными и действенными, только практика и теория – штуки всё-таки разные.

И каждый раз приходилось разочаровывать её.

А она смотрела своими полными слёз серо-зелёными глазами в обрамлении пушистых ресниц и умоляла попробовать то, что напридумывала этой ночью. Потому что оно именно то, и именно оно поможет!

А Саша удивлялся тому, что происходило у него в душе.

Там теперь была только эта девочка. Её мечты вылечить мать, и его стремление помочь ей и защитить любой ценой.

***

Сашина пациентка умерла у него на руках. Проводимые реанимационные мероприятия не вернули жизнь, это был конец.

Но самым страшным оказалось сообщить обо всём произошедшем Маше. Она всё понимала, но была не готова…

***

Её слезы давно пропитали Сашины халат и рубашку. Но он прижимал её к себе и не отпускал. О чём он думал в тот момент, он просто не запомнил. Только одно врезалось в память – ему было страшно её отпустить. Потому, что она одна не выживет. И если Саша был бессилен перед недугом матери, то дочери он способен помочь.

Он взял отгулы на работе и занимался организацией похорон. На могиле в результате стояли только он и она.

Как же её оставить? Её нельзя оставлять.

Он и на поминках слушал, как соседки говорили – хорошо, что у Маши есть он. Что на него вся надежда.

Какой ОН? Как ОН может быть у Маши? – это даже представить себе было трудно.

А потом соседки ушли, и он остался наедине с Машей.

– Можно, я буду называть тебя просто Саша? – спросила она.

– Конечно.

– Ты не уйдёшь?

– Ты хочешь, чтобы я остался?

– Да. Мне страшно одной… Или тебя кто-то ждёт?

– Нет. Меня никто не ждёт. Но Маша, если я останусь…

Она не дала договорить.

– Останься, мне всё равно, что скажут. Ты родной, понимаешь? Может, это трудно понять, но я тебе верю. Ты надёжный, ты не подведёшь. Я так благодарна тебе, что ты у меня есть.

– А ты? Ты у меня есть?

– Да. Ты не веришь?

– Верю.

Так случилась эта странная любовь, взращённая на горе и одиночестве.

***

Она училась, занималась так, как никогда не занимался он. То есть он, естественно, занимался в институте, но у него времени хватало и на гулянки, и попойки с друзьями, и на девчонок, и на все прелести студенческой жизни.

Она же была другой. Она мечтала превзойти своего великого отца, который и не догадывался о существовании совсем уже взрослой дочери. Этот секрет доверила Саше её мать, и он не собирался раскрывать его никому. Захочет Маша –сама расскажет, не захочет – он к ней в такие глубины души лезть не будет.

Ничего плохого в её стремлениях он не видел, тем более, что амбиции опирались на нестандартные способности, а значит, его задача – поддержать и помочь. Он слишком хорошо знал, как бывает больно от неприятия тебя близкими людьми. А он Маше близкий, единственный близкий.