Моя сестра

Несколько недель спустя в парке была вечеринка. Июнь, конец учебы, и вход был свободен для всех, кто хочет упиться дешевым сидром. Я почти струсила, когда время подошло, я боялась: как же у меня получится незаметно подмешать ей флунитразепам. Его дала мне Элли. Я и понятия не имела, что это, но она сказала, что это заставит Марго вести себя неадекватно, дико, и все будут смеяться. Мне было всего четырнадцать, я была девственницей. Что я могла знать?

Поэтому я следила за Марго, и улучила момент, когда она отставила бутылку на траву, чтобы поиграть в салочки со своей подружкой. Естественно вокруг была куча озабоченных наблюдателей. Поэтому я подмешала ей наркотик, когда никто не видел. Было темно. Никто не заметил меня. Никто никогда не видел меня.

Через полчаса она удалилась с Алексом Робинсоном, настоящим альфа-самцом среди наших ровесников. Он появился вновь через пять минут, полный самодовольства, вспотевший и румяный. Потом он указал на кусты, и туда пошел другой парень. Потом еще один. И еще. Хотела бы я рассказать вам, как я вмешалась. Раскаиваясь в содеянном. Сожалея, что ее поимели, по меньшей мере, четверо парней, если верить им на слово. Но я ничего не делала. Просто смотрела с безопасного расстояния, а потом смеялась с Элли несколько недель подряд.

Марго получила прозвище Марго-гоу-гоу, и постепенно Одноногая Айрини забылась. Я даже подружилась с ней после всего, когда другие девчонки не хотели с ней тусить, заявляя, что она шлюха. Я была героем для нее, и мне было от этого весьма неплохо. Я извинилась за тот случай с рукой, и она сказала, что это не важно, что даже не было больно. По делу этой вечеринки даже вели полицейское расследование, но парни сказали, что это все хвастовство. Что никто на деле не сделал ей ничего. Но и Марго, и я знали, что это не так. Полиция обследовала ее в поисках доказательств, но прошло слишком много времени. Они взяли кровь, однако токсикологический анализ был чист. Еще бы.

После того как в дело вступила полиция, люди постепенно простили Марго, поверили, что, вероятно, ее действительно изнасиловали. Теперь настал черед парней. Учителя занижали им оценки, за малейшие провинности выгоняли из класса. То, что их никто и не обвинял, не играло роли. В конечном счете, Марго снова стала популярной. Все любят жертв. И она вытянула меня за собой, и я тоже стала популярной. Мои оценки улучшились. Тетя Джемайма хвалила меня, говорила своим друзьям, что, мол, думала, я никого не слушаю, но вот она, наконец, достучалась до меня. Что я наконец-то научилась вливаться в общество. Что я не конченая Харринфорд. И кто сделал все это возможным? Конечно же, Элли.

Осознание того, что натворила с этой девушкой, придавило меня, когда я была гораздо старше. Я потеряла связь с Марго, когда мы закончили школу, но часто думала, не отыскать ли ее, не рассказать ли ей, что тогда случилось. Однажды я даже обнаружила, что стою перед магазином одежды, где она работала, охваченная желанием признать свое участие в разрушении ее жизни. Но я струсила, даже не вошла в магазин.

Антонио не было дома два дня, он даже не звонил. К тому времени, когда я проснулась на следующий день после приезда, он уже ушел. Я оставила восемь сообщений с нового номера, и еще восемь – со старого. Он не отвечает и не хочет меня видеть. Но он не так уж много взял с собой, так что я уверена, что он вернется. Я очень надеюсь, что он вернется. Хотела бы я исправить все то дерьмо, что натворила, и сделать так, чтоб он вернулся. Иначе чем мне еще заняться? Было бы хорошо заставить себя пойти на работу, но я не могу. Вот бы я могла не втыкать карандаш в руку Марго Вульф, а вместо этого просто сказать, что нарисованная ей картинка очень милая, и попытаться стать ей другом. Но когда что-то случилось, уже нельзя повернуть время вспять, и ты просто должен найти путь вперед, несмотря на хаос, оставленный в прошлом.

Глава 23

Поздно ночью на четвертый день я слышу скрежет ключей в замочной скважине. Узнаю тяжелые ботинки Антонио, он вытирает их о половик, а потом идет на цыпочках по коридору, стараясь не разбудить меня. Я поворачиваюсь на диване, хватаю пульт от телевизора и пытаюсь делать вид, что я и не заметила, как он уходил. Переключаю каналы, в это время он подходит к входу в гостиную. Сперва он ничего не говорит, но я чувствую его взгляд на себе и стискиваю зубы, чтобы лицо не расползалось в нервной улыбке. Первая моя мысль: «Слава богу, это закончилось». Как же быстро я позабыла, что такое одиночество.

Дождь почти не прекращался с тех пор, как он ушел. Утихал и вновь начинался, постоянные грозы. Одну минуту светит солнце, в следующую – опять дождь. Я выходила из дома лишь один раз, за новым телефоном. Краем глаза я вижу, что он стряхивает свой дождевик. Дождевик новый. Интересно, думаю я, он потратил мои деньги, чтобы купить его? Но я напоминаю себе, что делала вещи и похуже, и прикусываю губу.