Моя скандальная няня

Я чувствовала себя так паршиво, что мне захотелось подлизаться к Pea. Вместо того чтобы воспользоваться тишиной и доспать еще часок, я встала, расправила Максу постельку, спустилась в кухню и принялась разгружать посудомоечную машину. В моей голове все перепуталось. Я не могла отделаться от мысли, что больше не хочу ни о ком заботиться! И не хочу оставаться в Лос-Анджелесе.

Весь день я размышляла, как бы изыскать возможность сказать Дени и Pea, что хочу покинуть их. Они были очень покладистыми и милыми людьми. Я все еще слышала, как моя мать продолжала восхищаться, как они популярны и как мне повезло, что я работаю у них. Мне действительно повезло, я знала это, но мне также удалось понять, что я должна двигаться дальше. Думаю, я наконец осознала, что до сих пор я действовала по-детски, ожидая, пока кто-то другой спросит меня, чего я хочу. Теперь я была готова сделать важный шаг: я хотела быть взрослой, заботиться о себе самой и сделать свой собственный жизненный выбор.

Я хотела проехаться, но мама и Райан забрали мою машину — отправились осматривать достопримечательности. Да и в любом случае я не смогла бы оставить детей. Но все равно мысль, что я торчу здесь, несчастная, не имеющая возможности никуда выбраться, чтобы проветрить мозги, не давала мне покоя. Это был еще один залитый солнцем день в Калифорнии, и я вывела девочек во внутренний дворик, чтобы поиграть в бассейне, пока Лайза где-то ходила, а Макс спал после обеда. Через двадцать минут поисков их купальников — они надевали за день до этого, но, завернув в полотенца, оставили лежать под кроватями, — а затем подходящей замены, а также пляжных мячей, надувных лягушек, полотенец и всего остального, необходимого для бассейна, я была готова рухнуть на солнышке, чтобы отдохнуть.

Только я опустилась в шезлонг, как девочки решили, что мне нужно быть рефери в их водном поединке. В качестве приглашения они облили меня водой. Потом я услышала звонок у ворот. Мама и Райан, не спеша, шли через двор. Они смеялись, вспоминая, как Райан промывал золотоносный песок на ферме «Кнотт-Берри», но не нашел ничего, кроме рыбной чешуи.

— Думаю, у них в той лоханке вообще нет золота.

Мама веселилась, в то время как я стояла перед ними насквозь мокрая. Потом они стали рассказывать мне, как навестили Тэмми и какая у нее замечательная работа.

— Чуть ли не лучше, чем твоя, — улыбнулась мама. — И она так благодарна тебе, что ты помогла ей с этим собеседованием.

Маме удалось подержать малыша Салли, они даже сфотографировались все вместе. В довершение Салли всех накормила ленчем. Мама была на вершине счастья. Тэмми хотела бы поехать на ферму «Кнотт-Берри» вместе с ними, сказала она, но ей нужно собираться в другую поездку, на этот раз в Нью-Йорк.

— Салли и Тэмми так хорошо ладят. Тэмми, кажется, просто влюблена в свою работу, — разглагольствовала мама. — А почему бы и нет? С таким очаровательным малышом и в таком прекрасном доме…

Это было последней каплей! Мало того, что я никогда не была на ферме «Кнотт-Берри» и в большинстве других туристических достопримечательностей Лос-Анджелеса, так теперь мама рассказывает мне, как весело ей было у Салли без меня и как бы она хотела, чтобы Тэмми могла поехать с ними в этот парк с аттракционами. А как насчет меня?

Я сорвалась. Я начала орать — на маму, на Райана… Они везде ездят, а я сижу, несчастная, взаперти за этими черными воротами, без возможности куда-нибудь выйти!

— И еще, — сказала я тихо, так, чтобы не услышали девочки. — Я не хочу быть больше няней, а никто из вас даже не замечает, что со мной творится…

Мама сначала была потрясена моим взрывом. Но когда я разревелась, она поняла, насколько все серьезно. Если я несчастлива, сказала она, то, может быть, мне стоит уволиться и вернуться домой. Она осталась спокойной, даже несмотря на то, что я накричала на нее. Это отрезвило меня. Я успокоилась и начала взвешенно размышлять обо всей ситуации. Нет, не Дени и Pea делали меня несчастной; просто мне самой хотелось делать то, что больше соответствовало моим мечтам.