Моя слабость

― Вот и договорились, ― ответил он, и не глядя швырнул снег из лопаты прямо мне в лицо.

Тфу! Замечательно.

Я застыла на месте, пытаясь прийти в себя, и понять прилетит ли следующая горсть снега в меня. Но кажется, Гриша заметил, что кинул в меня, и громко выругался. Я вытерла нос, когда он, отбросив лопату, подошел ко мне и принялся вытирать с лица снег, который вот‐вот превратится в ледышку.

Его горячие пальцы бережно вытирали мое лицо, даря легкую дрожь в теле. Я даже слегка рот приоткрыла от нежности. Не могла пошевелиться, одернуть себя, или сказать хоть слово. Сама не понимала, почему его прикосновения будоражили кровь в моих венах. Хотелось закричать, дать себе подзатыльник и напомнить, что Гриша не тот мужчина, от которого нужно терять самоконтроль. Таких, как он надо бояться. А я не могу пошевелиться, одернуть его руки. И он весь такой нежный, заботливый, словно я его девушка.

― Прости, не хотел в тебя бросать, ― неожиданно произнес он, возвращая меня в реальность.

Я тут же шлепнула по его руке, и развернувшись, побежала в дом.

Дурак!

― Нина, я правда не специально. Прости.

― Угу, ― крикнула в ответ, закрывая за собой двери.

Сбросив верхнюю одежду, прошла в ванную мимо удивленного Макса.

― Все нормально?

― Более чем.

Нормально, конечно! Подумаешь, чуть лопатой не треснули по лицу, да еще и снегом засыпали.

Закрыв дверь на защелку, я выдохнула. Открыла кран с теплой водой и посмотрела на себя в зеркало, руками упершись в раковину.

На кого я похожа? Ужас.

Смочила руки и плеснула водой в лицо. Мало того что простуда донимала, так еще и видок обсосанной кошки. Еще плеснула водой, и вздрогнула от резкого удара в двери.

― Врачиха, хорош выпендриваться. Я же сказал, что не специально.

Я вздохнула, схватила полотенце, и вытерев лицо, распахнула двери. Гриша снова собирался постучать и едва не заехал мне в нос. Я же говорю, все нормально.

― Я не обижаюсь. Кормить будешь?

― Сейчас суп разогрею. Макс с утра сварил.

Гриша осмотрел меня и отступил, давая мне возможность выйти из ванной.

Мне хотелось только пальцем у виска покрутить, но я сдержалась. Уселась за стол в ожидании своего позднего завтрака, и обратила внимание, что на кухне Макса нет.

― А где твой раб?

Гриша, поставив кастрюлю на печь, бросил на меня недовольный взгляд.

― Максим мой брат.

― А так и не скажешь. Вечно на побегушках у тебя.

― Он мне помогает. Помимо родства, я его начальник.

― Такая себе перспектива. А чем ты занимаешься?

― Тебя это не касается.

― Ладно. Не особо‐то интересно было. Кстати, у тебя снова рана кровоточит, это может плохо кончиться для тебя.

― Что предлагаешь?

― Отлеживаться.

― Я не могу лежать. У меня болезная в доме. Да и печь топить надо.

― Я как‐то, и сама справлюсь со своей простудой. А вот тебе нужен покой.

― Я подумаю, ― буркнул Гриша, и поставил передо мной ароматный суп.

Ммм, так это солянка.

― И все же, где Макс?

― В город отправил его. Пусть там работает.

― А, то есть мы тут вдвоем будем? Спасибо, ― поблагодарила за суп, и взяла в руки ложку.

― А тебе что, хотелось, чтобы втроем?

― Ты о чем?

― Ни о чем. Ешь давай. Потом посмотришь мою рану. Температуры нет?

Я пожала плечами.

― А у тебя?

― Потрогай лоб, ― предложил он, присев с другой стороны стола.

Я протянула руку и коснулась его лба, отметив, что тот холодный.

― Нормальный.

― Значит в баню можно идти.

― Тебе бы сейчас обойтись…

― Ой, врачиха, не нуди.

― Хватит меня так называть. Я же не обращаюсь к тебе, называя грубияном.

― А я что, по‐твоему, грубиян?

Я закатила глаза и вздохнув, принялась есть суп. Интересно, а Гриша действительно считает, что он не грубиян? Очень странно.

После обеда мне пришлось перевязывать рану Грише, а потом самой пить жаропонижающее. Да, температура таки поднялась. Но это и не удивительно после такого прохладного утреннего душа. Это я про снег в лицо.

― Пойду ужин готовить, все равно заняться нечем.

― Опять будешь бежать ко мне за перевязкой?

― Приготовить плов не составит труда. А ты лежи, пусть температура спадет. Лучше всего пропотей.

― Точно врач. Ладно, разбудишь к ужину, ― я грустно улыбнулась и прокашлявшись, отвернулась к теплой стеночке.

― Замерзнешь, свистнешь, я дров подкину.

― Хорошо.

Гриша вышел из комнаты, прикрыв за собой двери. А я даже подумать ни о чем не успела, как тут же заснула.

Полегчало мне через несколько дней. Как раз близился Новый год, когда я поняла, что наконец‐то чувствую себя здоровым человеком. Да и Гриша тоже не выглядел больным, и потому я хотела поговорить с ним о моем отъезде в город. По родителям соскучилась, да и праздники хотела бы провести в кругу семьи. В конце концов не встречать же мне Новый год в лесу?

Приготовив на обед борщ, я собиралась выпить чаю, когда Гриша зашел с улицы слегка взмыленный и с красными щеками.

― Мороз крепчает.

― Я собралась чаю выпить. Тебе налить? Смотрю ты замерз.

― Есть немного. Потому от чая не откажусь.

Гриша потер руки и скинул с себя домашнюю куртку. Я залила кипятком заварку в двух чашках, и отыскала в столе бублики. Из сладкого ничего не осталось.

― Надо Максу позвонить, чтобы привез продуктов. Шампанское пьешь на Новый год?