Моя страна и мой народ. Воспоминания Его Святейшества Далай Ламы XIV

Меня иногда спрашивали, интересовались ли мы попытками англичан забраться на Эверест. Не могу сказать, чтобы это было так. Большинство тибетцев вынуждено восходить на слишком многие горные перевалы, чтобы избавиться от какого-либо желания лезть выше, чем необходимо. А жители Лхасы, которые иногда лазали по окрестным горам для удовольствия, избирали холмы разумного размера. Забравшись на верхушку, они жгли там благовония, читали молитвы и устраивали пикники. К такого рода удовольствиям и я присоединялся, когда бывала возможность.

В целом мое детство не было несчастливым. Доброта моих учителей всегда останется со мной, и память о них Я храню. Они дали мне религиозное знание, которое всегда было моим наибольшим утешением и вдохновением, они сделали все, что могли, чтобы удовлетворить то, что они считали моим здоровым любопытством относительно других вещей, но я знаю, что вырос с очень ограниченными представлениями о мирских делах.

И именно в таком состоянии, когда мне было 16 лет, я был призван возглавить свою страну в период вторжения коммунистического Китая.

Глава третья Душевный покой

Прежде, чем я расскажу о постигшей Тибет катастрофе, я попытаюсь дать представление о жизни нашего народа в более счастливые дни.

У Тибета было много соседей: на северо-востоке - Китай, Монголия, Восточный Туркестан, а также Индия, Бирма и такие государства, как Непал, Сикким и Бутан, на юге. Пакистан, Афганистан и Советский Союз тоже близки к нам, и на протяжении многих столетий у нас существовали отношения с некоторыми из этих соседей.

Особенно прочные религиозные связи на протяжении тысячелетия у нас были с Индией. Наш алфавит в действительности происходит от санскрита. Когда буддизм пришел в Тибет из Индии, тибетского алфавита не было, он потребовался и был создан на основе санскрита - для того, чтобы перевести на тибетский язык религиозные тексты. Также у нас были религиозные и политические связи с Монголией и Китаем, а в более ранние времена - связи с Персией и востоком Турции. Причем такие интенсивные, что до сих пор сохраняется некоторое сходство в персидских и тибетских одеждах. В более поздние времена, в начале 20-го столетия, у нас были политические отношения с Россией и после этого, на протяжении более долгого времени, и с Британией.

Но, невзирая на эти соседские отношения, тибетцы были самостоятельной, отдельной расой. Наш физический облик, наш язык и обычаи совершенно отличны от языка, внешности и обычаев наших соседей. У нас нет этнических связей ни с каким другим народом Азии. Пожалуй, наиболее известной характеристикой Тибета в недавние времена была его добровольная изолированность. Во внешнем мире Лхаса часто называлась запретным городом.

Для этого ухода из мира было две причины. Во-первых, страна была изолирована естественным образом. Вплоть до последнего десятилетия маршрут от границ Индии и Непала к Лхасе занимал два месяца, пересекая высокие гималайские перевалы, которые закрыты большую часть года. С места, где я родился, на границе между Тибетом и Китаем, путешествие в Лхасу занимало еще больше времени, как я уже рассказывал, а эта пограничная область и сама была за тысячу миль от морского побережья и портов Китая. Поэтому изолированность у нас в крови.

Мы усилили нашу естественную изоляцию, допуская крайне мало иностранцев в нашу страну просто потому, что у нас был печальный опыт раздоров, особенно с Китаем. Поскольку у нас не было никаких амбиций, за исключением желания жить в мире в нашей собственной культуре и религии, мы полагали, что наилучшим способом сохранить мир было отойти целиком от внешнего мира. Я должен сразу же сказать, что, по-моему, такого рода политика всегда была ошибочной, и я бы хотел, чтобы в будущем ворота Тибета были широко открыты Посетителям из всех стран.

Тибет назывался наиболее религиозной страной в мире. Мне трудно судить, так это или нет, но, конечно, ice нормальные тибетцы считали духовные материи не менее важными, нежели материальные интересы, и наиболее примечательная характеристика Тибета - это громадное число его монастырей. Точных цифр нет, но, вероятно, процентов 10 населения были монахами или монахинями.