Моя судьба

— Ты права, дорогая! Но я попросил самого доктора Чена оказать мне такую небольшую услугу. — Он жестко уставился в глаза обезумевшего китайца. — Ведь правда, уважаемый доктор Чен, это была совсем несложная операция?! Почему ты не отвечаешь мне? Забыл русский язык? Ну ничего! Тебе еще будет предоставлена возможность освежить свою память! А пока любуйся плодами своего хирургического мастерства!

Китаец и так практически неотрывно смотрел на установленную в метре от его лица банку.

Я не могла подобрать слова, чтобы отреагировать на произошедшее.

— Вы что, заставили его самого себя кастрировать?

— Я не заставлял, — мягко поправил меня старый гуманист. — Я только попросил. Но, знаешь ли, на Кануе, когда я прошу, мне редко отказывают… последние лет двадцать…

— Да, господин Тао, я заметила! Я тоже… Вы же знаете, как я назвала детей!

— Я оценил! — кивнул мне старик. — Я не провидец, конечно, но почему-то в тот миг, когда ты появилась в моем доме, я уже знал, что маленькие Тао и Линя скоро придут в этот мир. У нас с женой детей не получилось… — На глаза старика навернулись слезы.

Из моей комнаты послышался плач.

— Маленькая Линя проголодалась. Может быть, вы расскажете мне, что происходит, пока я буду кормить?

Я сама не понимала, откуда у меня брались душевные силы на это внешнее спокойствие. Как у меня сохранялась способность здраво рассуждать и о чем-то осознанно говорить? Если бы я перестала держать себя в руках, то просто рухнула бы на сверкающий каменный пол и билась головой о полированные плиты. О боже! Внутри все мое естество содрогалось, и про себя я визжала, как делала бы это вслух всякая баба на моем месте: «Где мой ребенок?! Где мой сын?! Найдите, найдите мне его!!!»

Очевидно, я еще валялась без сознания под действием наркоза, слишком сильного для такой операции, как кесарево сечение, когда трое преступников с моим ребенком в руках вылетели из Кануя в Бангкок. Пока неизвестно, сколько денег они дали за то, чтобы получить российское свидетельство о рождении мальчика и визы для Василисы и Чена. Но Большому Тао уже было известно имя российского вице-консула, получившего взятку и оформившего документы в обход всех законов. Маша с Василисой и моим сыном отправились из Бангкока в Москву дневным рейсом Аэрофлота, и остановить на границе их уже не успели. А доктор Чен явно сэкономил — продление его паспорта было подделано так грубо, что на это без всяких указаний сверху обратили внимание сами пограничники. И уже потом полиция международного аэропорта Бангкока по запросу коллег с Кануя отдала им никому не нужного китайца. А дальше — все понятно. Перед тем, как выполнить над собой несложную операцию, Чен рассказал все, что знал. Знал он, правда, немного. Главное — то, что мой мальчик родился абсолютно здоровым. Рост — пятьдесят сантиметров, вес — три килограмма и сто граммов, никакого гипертонуса, никакой желтухи. Василиса за ним умело ухаживает, а Маша, превратившаяся после родов в дойную корову, может выкормить еще минимум пятерых таких, как мой Тао. Китайцу не было известно, куда именно в России направятся Маша с ребенком и китаянкой после прилета в Москву, зато он указал на нужного нам вице-консула — Александра Петровича Назарченкова. Тот, несомненно, должен был знать, по крайней мере, адреса и телефоны, по которым нам предстояло искать суку Машу. Вопрос только, как можно поймать и допросить защищенного неприкосновенностью дипломата? Я осознавала, что по доброй воле получивший взятку чиновник никогда не даст выйти на того, кто ему дал эту взятку. Однако Большой Тао заверил меня, что проблем не возникнет и через несколько дней вице-консул будет у нас в руках, все расскажет и предоставит любую помощь.

Высказавшись в таком духе, старик Тао попрощался и покинул меня, пообещав позвонить и приехать, как только появятся новости. Доктор Харикумар удалился в свой кабинет. Как я поняла, после всего случившегося он вообще не уходил из клиники и даже ночевал в процедурной комнате на большом массажном столе.

Покормив девочку, я соединилась с Москвой и попыталась обсудить с Игорем Борисовичем то, что со мной случилось. Но вместо сочувствия и предложений о помощи я оказалась с головы до ног облитой словесными помоями.

— Меня зае… твои приключения! — заорал на меня Чертков. — Если есть в мире какое-то г…, ты непременно его найдешь и влезешь по самое горло! Мне что, больше нечего делать, как по всей Саратовской области какую-то б… искать?! Думай, с кем общаешься! Рожала бы в Кремлевке, как все нормальные люди! А ты, с брюхом своим, охренела совсем! Ничего не делаешь! Одни проблемы от тебя! Индусы рекламации выставляют! Кто контракт подписывал?! А?!

— Какой контракт? Все контракты подписывает Егерев!

— Ах, какой контракт?! На колодки тормозные для «двадцать первых» «МиГов» — вот какой контракт!

— Все контракты подписывает Егерев! — повторила я.

— Ты на Егерева не списывай! Мы про него все знаем! А визировал кто? Кто будет за эти е… рекламации отвечать?

— За какие, черт возьми, рекламации? Так мы же поставили их уже!