Моя судьба. История Любви

У меня прекрасные родители, всю свою жизнь они посвятили нам, детям. Я это знала. Но очень скоро, уже в школе, поняла, что редко кому выпадает такое счастье, в других семьях живут иначе… У нас в доме не бывало ссор, раздоров, распрей, разлада… Даже нашим родным не всегда удавалось добиться того, чего добились наши родители. А позднее, когда я своими глазами увидела, что происходит в актерской среде. Конечно, и дети артистов бывают счастливы. Даже очень счастливы: например, дети цирковых артистов, «питомцы арены», которые никогда не разлучаются с родителями. Там все живут одной большой семьей, и младенец сосет молоко из бутылочки, сидя на руках у своей бабушки, в то время как его мать работает на трапеции. Бывают счастливы и те дети, принадлежащие к «актерской династии», что наследуют профессию родителей.

Спору нет, бывают счастливы и другие дети, но их немного. Я говорю о тех, у кого хорошие кормилицы, няни, учителя; но это относится лишь к состоятельным семьям. Нас же воспитывали сами родители, и это еще лучше.

Нам всегда было тепло, даже если нечем было отапливать дом. Нелепо утверждать, будто я никогда никого не любила; может ли быть удел более смешной и печальный?! Позвольте, однако, хранить эти воспоминания в моем заветном саду. Я храню там только красивые цветы. Такая сдержанность присуща не мне одной. Думаю, многие женщины переживали нечто подобное: встреча, взаимное тяготение и, наконец, долгожданные слова: «Давай поженимся. ты откажешься от своей профессии.» Если женщина колеблется, значит, она недостаточно сильно любит.

Есть люди, которые легко вступают в брак, легко разводятся, снова женятся или выходят замуж, снова ошибаются и вновь мечтают о семейных узах. Я их не осуждаю! Но я воспитана в иных правилах и, должно быть, поэтому смотрю на брак как на таинство. А таинство, как и обет, нарушать нельзя. Мечта о счастливом браке манила меня, как волшебный мираж: я выхожу замуж, я счастлива, я стала еще богаче, живу без всяких забот, правда, вдали от Франции, но когда есть деньги, то расстояние — не преграда. Но есть иная преграда. И преодолеть ее невозможно. Я рождена, чтобы петь. Для меня это самое главное, я в этом твердо уверена.

Я — певица, но для меня это не просто профессия, а призвание. От профессии, конечно, можно отказаться. Некоторые на своем веку меняют немало профессий. Служение песне для меня… как бы точнее сказать… это страсть. Всепоглощающая страсть. Не думаю, что человек может испытывать одновременно две всепоглощающие страсти. Он поневоле изменит одной из них. Я не умею делать два дела сразу и не умею ничего делать наполовину. Для меня это очевидно.

Вот о чем я думала в самолете, уносившем меня в Нью-Йорк. Не скрою, я оставила частицу своего сердца в Мексике, небольшую частицу Но это поправимо.

У каждого своя судьба. Мою судьбу я считаю необыкновенной и каждый день благодарю за это небо. Одну из своих последних песен я исполнила дуэтом вместе со старейшим из моих партнеров. Мне 40 лет, а ему — Шарлю Ванелю — 93 года:

Мне хорошо — я жизни гимн пою!

Мне плохо — я твердить не устаю:

«Нет ничего дороже жизни».

Нет ничего дороже жизни. Я буду воспевать ее до последнего вздоха. И, как знать, быть может, моя песня переживет меня.